В каком-то царстве, в некотором государстве жил солдат.
Служил он долго и честно, а жизнь солдатская было тяжелой горькой. Надоело, наконец, солдату и начал он думать — как бы ему со службы уйти и другим делом заняться.
А в это время как раз от царя приказ приходит. Пишет царь: «Выбрать из всех солдат лучшего и честного и направить в дворец для особой царской службы».
Подумали начальники и решили отправить к царю нашего солдата: он, мол, и усерднее всех, и сообразительный — любое царское поручение выполнит.
Прибыл солдат во дворец и просит:
— Скажите царю: пришел по его приказу солдат для особой службы.
И приводят солдата к царю. Посмотрел на него царь и говорит;
— Беру я тебя к себе, мой сад караулить. В последнее время повадился кто-то по ночам деревья в саду ломать. Стой каждую ночь на страже в саду, на главной поляне, и смотри в оба. Если увидишь, кто в сад по ночам пробирается, — награжу. А если нет — отрублю тебе голову.
«Ой, — думает солдат, попал я с огня да в полымя! Кажется, лучше бы мне на предыдущей службе надо было оставаться. Что, если не высмотрю? С головой прощаться придется».
Но уже теперь поздно думать. Надо царский приказ выполнять.
Вот как стемнело, повели солдата в царский сад. Стал он на главной поляне; стоит, озирается, к каждому шороху прислушивается — не идет ли кто, не летит ли кто, не ползет ли кто. Темно в саду, деревья ветками шумят, ветер в саду гуляет … До утра простоял солдат — никого не поймал. И дерева на утро все целы.
— Молодец, — говорит царь, — вот и дальше так сторожи! Солдат и во вторую ночь в сад пошел. Опять до утра стоит — слушает, как ветер воет, как ветви шумят. Не идет ли кто, не летит ли кто, не ползет ли кто? Никого и во вторую ночь в саду не поймал.
А на третью ночь беда случилась: стоял солдат на поляне, — устал. Прилег под дерево и уснул.
Долго он спал, или мало, — просыпается, вскакивает со страхом и видит: половина любимых царских деревьев поломано. А кто поломал, — как узнаешь?
Заплакал солдат:
— Что же теперь будет? Велит меня царь казнить. Горькая моя судьба: быть бы мне, как раньше, простым солдатом, не ходить бы мне, несчастному, в царские стражи.
Но слезами горю не поможешь. Взял солдат свое ружье в руки, прислонился к дереву, стоит и думает — как бы ему от гибели спастись.
И вдруг слышит он — шум и треск по саду. Поднял голову видит: летит между деревьями огромная страшная птица. Крылья черные, глаза огненные. Как заденет дерево крылом — только ветви трещат, как бросит огненным взором — дерево, как подкошенное, с корнем рушится.
Разозлился очень солдат.
Прицелился он в птицу и выстрелил … Диким криком закричала черная птица. Не убил ее солдат, а только ранил. Взвилась она над садом и полетела, теряя перья с подбитого крыла.
Бросился солдат за ней вдогонку. Но где ему, пешему, птицу крылатую догнать! Взвилась она за облака и там пропала.
А солдат идет, перья подбирает. И пришел он на край глубокого ущелья.
Захотелось ему посмотреть, что в том ущелье на дне есть. Все равно страшнее, чем у царя в застенках, не будет. Взял и прыгнул вниз.
А внизу — камни, обрывы. Покатился солдат с камня на камень, едва жив остался, мало память не потерял. Докатился он до дна и лежит, отдышаться не может. Только на следующий день пришел в себя.
Встал на ноги, посмотрел вокруг:
— Неужели это я в подземное царство попал?
Смотрит солдат — все под землей, как и на земле: дороги лежат, реки в берегах синеют. Только леса словно замерли, — стоять не колышутся; вода в реке не шелохнется; а дороги все пустые: ни души не видно.
— Что за чудеса!
Идет солдат по подземному царству, по сторонам смотрит, удивляется — почему так тихо, так пусто вокруг? Куда же люди подевались?
И приходит он в большой город. У ворот часовой стоит. Подошел к нему солдат, а часовой не шевелится, стоит, как каменный. Вошел в кабак; там полно людей, кто стоит, кто сидит, а все будто замерли.
Идет солдат далее. Народу на улицах полно, и все неподвижные: кто как стоял или сидел, так каждый и остался; один дрова рубил, руку с топором поднял — и так и застыл; второй воду нес — так и окаменел с ведром в руке.
Удивляется солдат, все дальше и дальше уходит. И приходит к царскому дворцу.
Смотрит — и здесь тоже живой души нет. Комнаты богато убранные, на столах блюда и напитки разные, а вокруг пусто.
Присел солдат, отдохнул, закусил и выпил. И вдруг слышит — будто кто-то к крыльцу подъехал. Он взял свое ружье и стал у дверей.
Входит в комнату замечательная девушка с мамками и няньками. Увидев солдата, она удивилась.
— Как ты, добрый человек, попал сюда?
Солдат и рассказал ей, как он по птичьим перьям сюда дорогу нашел. А девушка говорит:
— От этой птицы — злодейки много бед на свете случилось. Она и народ мой заворожила. Но только его расколдовать нельзя. Если бы нашелся храбрый человек, который три ночи на городской площади простоял бы и ничего не испугался, — тогда все подземное царство снова живым стало бы. Только не найти нам такого храброго.
А солдат и отвечает:
— Как не найти? А я что?
Обрадовалась девушка:
— Неужели не испугаешься? До самого утра, до петухов достоишь?
— Не испугаюсь, — говорит солдат, — видеть я не могу, как люди каменными стали. Жаль мне их.
— Ну, хорошо, — девушка говорит, — попробуй.
Вот и ночь наступила. Взял солдат ружье, пошел на площадь и стал посередине.
Именно в полночь слышит шум, гром — идет на него целое войско. Обступают его, целятся — вот-вот убьют. Убежать бы солдату, спрятаться, а он на месте стоит. Смотрит на людей окаменевших, — жаль ему их.
Нет, — думает, — не сойду с места».
А в это время вдруг где-то далеко петухи запели. Значит, утро близко. И вместе все войско с оружием пропало, как будто в землю ушло.
— Хорошо, — говорит солдат, — одна ночь прошла.
Пошел во дворец, отдохнул, выспался, вечером снова на площадь ушел.
Во вторую ночь страшнее чем раньше шум пошел: пушки хлопают, прямо на солдата их дула прицелены; всадники скачут с пиками наперевес — вот-вот раздавят солдата копытами. Тут снова петухи запели — и снова все страхи, словно под землю ушли.
А уже на третью ночь натерпелся солдат такого страха, который и во сне ему раньше не снился. Войска и звери к нему подходили, пожар на него пламенем шел, и вода заливала, — а солдат стоит, с места не сходит, только ружье свою все крепче в руках сжимает и на каменных людей смотрит.
И только петухи ночью спели — пропали мгновенно все страхи и залилось все подземное царство светом розовым. Зашумели леса, заструились реки, запели птички. А люди ожили и все зашевелились, за работу взялись: кто в поле, кто в лес поехал; дровосеки дрова пилят, плотники дом строят, — застучали топоры и молотки, зашумели голоса, затопали кони.
Ожило окаменевшее царство. Освободил его от чар храбрый солдат.
Собрался народ, благодарит его, хвалит.
— Сумел ты, — говорят, — нас спасти, будь ты над нами старшим.
Женился солдат на девушке — красавице и стал управлять страной подземной. Добрый он был и заботливый для всех, а больше всего — для солдат: помнил, как самому в солдатах трудно жилось.