— Хорошо ты поешь – вдруг услышал Ячсмитьбю голос за спиной. Мальчик обернулся и увидел Старого Мудрого Чукчу, который стоял, опираясь на посох, и улыбался.
Ячсмитьбю засмущался и прекратил пение. Ему стало так неловко, что он даже забыл поздороваться. Но Старый Мудрый Чукча не заметил этого, он сказал:
— Продолжай, Ячсмитьбю, твое пение доставляет мне радость. И твоя песня очень хорошая, она воспевает наш родной край.
Ячсмитьбю пожал плечами и ответил:
— Я не умею сочинять песни… У меня не получается складывать слова в рифму, чтобы было так же, как у настоящих поэтов. Я просто баловался и пел обо всем, что вижу.
Старый Мудрый Чукча похлопал мальчика по плечу и сказал:
— Это прекрасно! Ты, сам того не зная, исполнял песню в стиле древних акынов.
Ячсмитьбю стало интересно, кто такие эти «акыны». Он спросил об этом Старого Мудрого Чукчу. Тот присел на берег, усадил рядом Ячсмитьбю и стал рассказывать:
— Далеко-далеко отсюда, в жарких странах Азии, где проворные ящерицы бегают по желтым пескам, где растут колючие кусты, а земля трескается от палящего солнца, зародилось искусство акынов. Это было давно, когда мой прапрадедушка только учился говорить. Акыны – это бродячие музыканты, которые ходили по земле, от поселения к поселению, и в своих песнях прославляли родной народ. Чтобы сохранить множество своих историй, акыны складывали их в песни и сочиняли мелодии к ним. Песню всегда легче запомнить, так устроена память человека. Когда акын проходил в какую-нибудь деревню, его усаживали за стол, щедро угощали и просили спеть что-нибудь. Он исполнял просьбу и пел свои песни. А потом люди спрашивали его: «Певец, а сможешь ли ты спеть что-нибудь и о нашем прекрасном роде, о наших красавицах-девушках, об отважных юношах, о нашем гостеприимстве и о наших крепких домах?». И тогда акын начинал сочинять новую песню. Он вкладывал в нее все, что увидел, все что почувствовал, все свои переживания и радости. И люди были благодарны ему. А иногда, на крупных ярмарках или праздниках несколько акынов устраивали состязания между собой.
— Они дрались? – широко раскрыв глаза, спросил Ячсмитьбю.
— Нет, мой мальчик, акыны не воины. Их состязания выглядели как веселые и безобидные насмешки друг над другом. Каждый акын на ходу
сочинял какую-нибудь песню о своем сопернике – таком же акыне – и исполнял ее перед народом. Так они соревновались в остроумии и таланте сочинять песни. И от этого было хорошо и самим певцам и народу, который собирался на площадях, чтобы послушать песни. Жаль только, что свои песни акыны никогда не записывали, и мало что сохранилось до наших дней…
Ячсмитьбю выслушал этот интересный рассказ Старого Чукчи и задумался.
— А настоящие песни могут быть нескладными? – спросил он у Старого Чукчи.
— Да, могут – ответил старик. – Но только в том случае, если они правдивы и сочиняются сердцем и душой. Вот как у тебя сегодня. Твоя песня была очень хороша… Продолжай, а я пойду приготовлю сеть к завтрашней рыбалке.
Старый Чукча ушел в деревню, а Ячсмитьбю развалился на мягкой траве и стал распевать во все горло:
Мое небо синее, как сок черники,
Мое море сильное, как медведь,
В синем небе белая чайка,
И мне кажется, что она плывет,
Ведь небо – это море из воздуха…
А море – это небо из воды.
Я люблю свой край…