Ходили лазутчики по улицам Опорским, шныряли по рынкам да ярмаркам, слонялись меж домов городских и вынюхивали, выспрашивали, выслушивали что, да как, да где, да почему.
Вызнали они, что болен сильно воевода Борщ Иванович, что войско без начальника тоскует и все жители заняты тем, что ищут чудо-снадобье от зубного недуга.
О том императору своему и доложили.
Император кирзунский был человечишка мелкий, ростом по стремя, а злобный по всю холку. Носил он имя-прозвище Марусс-Девятиглазый. Прозвали его так оттого, что имел император магический Звездный Пояс, и, выложив Пояс по полу в круг, мог он все о своей империи увидеть. И все в своей империи он знал, обо всем слышал и, благодаря силе Пояса, все своими глазами видел. И если у какого кирзуна кулеш готовят, он уже свою чашку с нарочными присылает, где какая семья к свадьбе готовится и невесту наряжает, он уже на коня и почетным гостем просится. А коль откажут Маруссу, так сию минуту налетят его слуги страшные – десять Черных Всадников Звездного Пояса – и искромсают негодного в бахрому, а душу его обратят драгоценным камнем и поместят в Пояс. Молва гласила, что в Звездном Поясе Марусса Девятиглазого драгоценных камней было столько, сколько травы в поле и с каждым днем их только прибавлялось.
И никто в кирзунской империи не мог от взора Девятиглазого скрыться, и все жили в страхе и ужасе. И правил так Марусс уже сто лет и ни болезнь его не брала, ни печаль, и даже волос с его черной бороды не выпадал – такая сила у владельца магического Звездного Пояса!
Созвал император Марусс в свой шатер командиров с колдунами да министрами и открыл большой совет. А на совете вопрос поставил, какую выгоду может принести кирзунской империи неодолимая хворь русского богатыря Борща Ивановича?
Десять быков зажарили к совету, пятьдесят бочек пива наварили, тысячу человек прислуги назначили и держали совет пять дней и пять ночей. Думали-мороковали лучшие кирзунские умы, какую подлость Опорску учинить и придумали. От радости и хохота затрясся императорский шатер так, что деревья покачнулись.
Встал император Девятиглазый со своего трона, вышел из шатра и велел созвать глашатаев и известить все население кирзунское:
— Повелеваю своей императорской властью! Собрать посольство богатое числом во сто сёдел, с дарами и товарами, шелками да мехами, в сорока сундуках, со сладостями и пряностями в восьмидесяти сундуках и отправить сие посольство в Опорск-град. Разбоя не творить,
люд русский приветствовать всячески, желать добра и подарками одаривать. А Главному Колдуну моему быть при том посольстве лекарем и предложить воеводе Опорскому Борщу Ивановичу снадобье, от коего недуг зубной выйдет! Клянусь властью своей имперской, Звездным Поясом и именем своим, будет так!
Но не ведала земля Опорская, какой подлостью веет кирзунский ветер, каким горем дни грядущие обернутся! Тяжела твоя доля, славный город Опорск, жестоки твои страдания, великий народ русский!
Уже десятый день хворал зубами знатный воевода земли Опорской, и с каждым днем уходила из него сила. Уж все слезы выплакала красавица Ксения над мужем.
Лежит Борщ Иванович в своем доме на широкой кровати, лицом болезненным желтеет, телом слабеет, взором гаснет и от немощи слова вымолвить не может. Лекари вокруг него вьются, словно пчелы вокруг улья, и все их старанья тщетны. Слабо искусство врачебное против тяжкого недуга Борща Ивановича и как сахарные головы под дождем тают надежды на выздоровление.
Горе и отчаянье заполонили улицы города-Опорска. Торговля веселая закрыта, и не слышно прибауток коробейников да затейников, не звенят колокольцы на дугах разудалых лихачей. И даже птицы в окрестностях города, в рощах изумрудных да на лугах заливных не поют. И звучит над островом лишь одна мелодия – плач да причитания.
Внезапно засвистел ветер с чужого берега реки Ус и принес волшебные ароматы пряностей и благовоний. Послышалась музыка. Звучали рожки и дудки, гремела дробь барабанная и разливались свистки.
Со стен крепостных закричали наблюдатели и увидели горожане, что десять лодок кирзунских под яркими флагами императора Марусса и вымпелами праздничными украшенные направляются к Опорскому берегу.
Горожане удивлялись, что за диво приключилось? Что за наваждение? Флот кирзунский, не страшась, открыто пристает к Опорску-крепости! Эка новость!
А меж тем кирзунские лодки под музыку чудную одна за другой причаливали к берегу напротив ворот городских и малорослые кирзуны выгружали товары на землю русскую. И было там товаров разнообразных несметное количество. И сундуков раскрашенных не счесть, и шкатулок цветных и много чего разного в мешках.
Сходили по мосткам ряженые музыканты, гремели в бубны, конники с флагами выводили лошадей убранных в праздничные попоны, скатывали коляски расписанные узорами.
Лица стыдливо прикрывая платками, спускались на берег кирзунские жены, в нарядах блестящих, руки-ноги золотыми украшениями увешаны, косы черные самоцветными камнями унизаны. С ними прислуга с тряпками-подушками да игрушками.