Мать глядит на это чудо, заливается слезами. Другой раз готова убить его, а он поднимет глаза голубые, что два озера, смотрит на нее и спрашивает: «За что? Чем я виноват?». Руки опускаются…
Одна бабка Матрена его жалела, соседка по дому была. Всегда ему конфетку либо пряник припрятывала и звала его ласково — «счастье мамино».
Ванятка спрашивал:
— Какое же я счастье? Мать меня готова убить! А я и сам не рад жить, да смерть не берет. Самому себя кончить — боюсь Бога. Что делать? Научи, бабушка! Как всех от такого «счастья» избавить?
— Бога проси помочь тебе, Он все может, — отвечала бабка Матрена.
Вот как-то раз под Пасху и надумал Ванятка уйти в лес и предать себя на волю Божию. Взял в котомку ломоть хлеба, соли да пряничков бабушкиных и отправился в путь.
Идти тяжело: снег талый, голова вниз тянет, ноги не держат. И вдруг увидел он полянку, а там собрались звери и птицы, и все плачут. Ванюша остановился: «Слава Богу! Тут и смерть приму».
Звери смотрят на это диво, удивляются, а тот в сугробе барахтается, выползти хочет — не выходит, голова застряла. Тут медведь подошел, поднял это чудо, а что с ним делать — не знает. Собрались звери вокруг, совет держат. Лось говорит:
— Посади его ко мне на холку, и пойдем все к горе. Может, он пригодится.
Так и сделали. Лось осторожно идет, чтобы всадник ненароком не упал, не потерялся. Дошли до высокой горы, а там уже земля сквозь снег проглядывает, весной пахнет. Ручьи бегут с горы веселым потоком.
Поднялись они на площадку. Ровная такая! Рядом вход в пещеру. У стены ложе огромное, высокое. На стене висит ковер красивый, блестящий. Ванятка таких не видал нигде. Тут медведь поднял мальчика, положил его на постель.
Ваня встал, огляделся и видит: на ложе женщина лежит. Задел нечаянно ковер, а он взметнулся и полетел: батюшки! это же светлячки, пещеру освещали. А на ложе женщина лежит. В голове у нее смерть с косой стоит, ждет, когда время придет душу от тела забирать. Ну, Ванюше терять нечего, спрашивает:
— Объясни, старая, по чью душу пришла? Кто эта женщина?
Смерть зубами заскрипела, голосом железным, скрежещущим отвечает:
— Здесь мать-Земля конец свой ждет. Отравили люди ее ядами, разодрали тело снарядами, кровью залили да и забыли.
— Чем я могу помочь? Что сделать надо, чтобы ее к жизни вернуть?
— Сил у тебя, конечно, маловато; попробуй Творца нашего умолить жизнь ей сохранить.
Ванятка на умирающую со слезами глядит. На ложе, листьями усыпанном, мехами уложенном, женщина лежит. Роста не малого. Глаза закрыты. Провалились, одни ямки, веками прикрытые, видны. Кожа на лице и теле вся в струпьях да гнойниках. Носа и губ вовсе нет. Зрелище ужасное.
Ванятка на нее глядит, плачет, молится:
— Отец Саваоф! Услышь просьбу мою. Плач зверей, птиц, трав. Погляди на меня несчастного. Живу всем обузой. Никому не нужен. Возьми мою душу. Пожалей нашу матушку-кормилицу. Посмотри на меня: волосы золотые, глаза большие, словно озера синие. Ресницы черные длинные да густые, кожа нежная, как у младенца, бархатная. Отдай ей все прекрасное, чем меня наградил, а мне уродство ее отдай. Услышь меня, Господи! Сделай доброе дело ради Сына своего любимого в день Его Воскресения. Воскреси нашу матушку!
Матушка! Не умирай! На кого нас, сирот, оставляешь? Пожалей наших деток! Прости всех, кто зло творил! Не понимали, что творили, что себе яму рыли!
Так-то говорит, сам на умирающую глядит, слезами лицо ее покрывает, губами алыми рот беззубый целует, голый череп своими кудрями прикрывает. Царицу Небесную просит заступиться, мать не губить.
Что тут началось! Звери лесные воют, собаки лают, сороки трещат, вороны каркают, мыши пищат, лес шумит… Такой гвалт стоит, что до седьмого неба вся эта какофония долетела.
Солнце тучи раздвинуло:
— Хватит мокроту разводить! Может, и праздник из-за глупостей людских отменить?
Дел натворили, в колокола забили. На землю Христа зовут славить, собираются под этот вой.
Заглянуло Солнце в пещеру мрачную. Увидало плачущих, любимца своего заприметило. Все внутри осветило, надежду в сердцах возродило. Земля-мать глаза открыла. На ложе села, озирается, а звери смотрят, удивляются: с ложа красавица поднимается. Волосы золотые, в кудри крупные завитые до пояса. Глаза голубые, брови дугой, губы алые. Рядом с ней уродец лежит без глаз, без рта, без носа. Взяла она это маленькое тельце, вынесла на площадку перед пещерой и произнесла:
— Господи! Это самое дорогое, что у меня есть. Прими его бездыханное тело и упокой душу!
Опустила тельце на край площадки и, стоя на коленях, протянула к небу руки. И тут новое чудо! Тельце вздрогнуло, встрепенулось и превратилось в большую белую птицу. Она гордо расправила крылья и полетела ввысь, к небу, к Солнцу.
На пути ее показалась высокая золотая гора. Люди охнули: «Разобьётся!» Но гора вдруг раздвоилась, образовался проход, и туда рванула птица, крича:
— Я вернулась, я люблю тебя, Земля! Я люблю вас, люди, и всех живущих на ней!
И только пролетела гору, как превратилась в яркоогненную птицу с большим хвостом, словно усыпанным дорогими каменьями. Взмахнула крыльями и полетела, подняв голову, выше, выше, к Богу!
Запел хор ангелов. Гора сомкнулась, и на небе осталось одно большое ласковое Солнце. Все радостно вздохнули, и кто-то крикнул: «Он спас Землю. Стал Фениксом — птицей счастья!».
Громко и торжественно полилась музыка колоколов. Они перекликались, передавая свою радость дальше. Отовсюду неслось народное ликование.
— Христос воскрес!
Люди обнимались, целовались, и слышалось в ответ:
— Воистину воскрес!
От: Клочко Л. Ф.
Адрес: kalyavalya@yandex.ru