Пеппи играет в пятнашки с полицейскими | |
| В маленьком городке вскоре всем стало известно, что девочка девяти лет совершенно одна живет на Вилле Вверхтормашками. Городские тети и дяди считали это совершенно немыслимым. Ведь у всех детей должен быть кто-то, кто бы за них отвечал, и все дети должны ходить в школу и учить таблицу умножения. И потому-то все тети и дяди постановили, что маленькая девочка с Виллы Вверхтормашками должна быть немедленно определена в детский дом. В один прекрасный день Пеппи пригласила к себе после обеда Томми и Аннику на чашечку кофе с пряниками. Она поставила чашечки с кофе прямо на крыльцо веранды. Было так солнечно и красиво, а все цветы в саду у Пеппи благоухали. Господин Нильссон карабкался вверх-вниз по перилам веранды. А лошадь время от времени высовывала с веранды морду, чтобы и ее пригласили отведать пряников. — До чего же все-таки чудесно жить на свете, — сказала Пеппи, вытягивая во всю длину ноги. | |
| Как раз в эту минуту в калитку вошли двое полицейских в форме. — Ой! — воскликнула Пеппи. — Выходит, у меня сегодня снова счастливый день. Полицейские — самое лучшее на свете из всего, что я знаю. Кроме киселя из ревеня. И она пошла навстречу полицейским. Лицо ее сияло от восторга. — Так это ты — та самая девочка, которая поселилась на Вилле Вверхтормашками? — спросил один из полицейских. — Вовсе нет, — ответила Пеппи. — Я — маленькая-премаленькая тетушка, которая живет на третьем этаже совсем на другом конце города. |
|
| Она ответила так только потому, что хотела немножко пошутить с полицейскими. Но им ее слова вовсе не показались забавными. Они сказали, что нечего, мол, острить. И тут же сообщили, что добрые люди в этом городе устроили так, чтобы она получила место в детском доме. — А у меня уже есть место в детском доме, — заявила Пеппи. — Что ты говоришь, разве тебя уже пристроили? — спросил один из полицейских. — Где находится этот детский дом? — Здесь, — гордо ответила Пеппи. — Я — ребенок, а это мой дом, значит, это и есть ребячий, то есть детский дом. И места у меня здесь хватает. — Дорогой ребенок, — сказал полицейский улыбаясь, — ты не поняла. Тебе надо пойти в настоящий детский дом, где кто-то будет за тобой присматривать. — А можно брать с собой лошадей в ваш детский дом? — поинтересовалась Пеппи. — Нет, конечно, нельзя, — ответил полицейский. — Верно, так я и думала, — мрачно изрекла Пеппи. — Ну, а обезьянок? — Конечно нет, сама понимаешь. — Ага, — сказала Пеппи. — Тогда поищите детей для вашего детского дома где-нибудь в другом месте. Я переселяться туда не собираюсь. — Да, но разве ты не понимаешь, что тебе надо ходить в школу? — А зачем мне ходить в школу? — Чтобы научиться разным разностям. — Каким еще разностям? — удивилась Пеппи. — Всяким разным, — сказал полицейский, — целой куче полезных вещей, например таблице умножения. — Я девять лет прекрасно обходилась без всякой долбицы помножения, — заявила Пеппи. — Обойдусь, верно, и дальше. — Да, но подумай, как грустно оставаться такой невеждой. Представь себе: когда-нибудь ты вырастешь и, быть может, кто-нибудь спросит тебя, как называется столица Португалии, а ты не сможешь ответить. — Конечно, смогу, — возразила Пеппи. — Только я отвечу так: «Если тебе до смерти охота узнать, как называется столица Португалии, то, пожалуйста, напиши прямо в Португалию и спроси!» — Но не кажется ли тебе, что это грустно — не знать самой? — Возможно, — ответила Пеппи. — Я, верно, не смогу заснуть по вечерам и буду все время думать: как все-таки называется столица Португалии? Но ведь нельзя же вечно веселиться, — добавила Пеппи и прошлась разок на руках. — Вообще-то я была в Лиссабоне с папой, — продолжала она, то выпрямляясь, то стоя вниз головой, потому что могла болтать и в этой позе. Но тут один из полицейских сказал: пусть, мол, Пеппи не думает, будто ей позволят делать то, чего она сама желает. Ей велено идти с ними в детский дом, и все тут. Подойдя к Пеппи, он схватил ее за руку. Но Пеппи мгновенно вырвалась, легонько хлопнула его по спине и крикнула: «Ты пятна!» И не успел он глазом моргнуть, как она одним прыжком очутилась на перилах веранды. Подтянувшись несколько раз на руках, она оказалась наверху, на балконе, расположенном над верандой. Полицейским не хотелось карабкаться следом за ней тем же путем. Поэтому они ворвались в дом и помчались вверх по лестнице на последний этаж. Но когда они выскочили на балкон, Пеппи была уже на полпути к крыше. Она карабкалась по черепице так, словно сама была обезьянкой. Миг — и она уже стоит на коньке крыши, а оттуда ловко прыгает вверх на дымовую трубу. Внизу на балконе полицейские рвут на себе волосы, а на лужайке Томми и Анника, задрав головы вверх, смотрят на Пеппи. | |
|
| — До чего же весело играть в пятнашки! — кричала Пеппи. — И какие вы добрые, что пришли сюда! Сразу видно, что сегодня у меня счастливый день! Поразмыслив немного, полицейские пошли за лестницей, которую прислонили к стене дома. Потом они полезли наверх, один — впереди, другой — позади, чтобы поймать и спустить вниз Пеппи. Но вид у них был чуть испуганный, когда они взобрались к Пеппи. — Не бойтесь! — орала Пеппи. — Это ничуть не опасно! А только страшно весело! |
| Когда полицейские были уже на расстоянии двух шагов от Пеппи, она быстро спрыгнула вниз с дымовой трубы и, хохоча, побежала вдоль конька крыши к другой стене. Там на расстоянии нескольких метров от стены стояло дерево. — Теперь я ныряю вниз! — закричала Пеппи и прыгнула прямо в зеленеющую крону дерева. Повиснув на ветке, она некоторое время раскачивалась взад-вперед, а потом рухнула на землю. | |
| Ринувшись стрелой к противоположной стене, она убрала лестницу. Полицейские были неприятно удивлены, когда Пеппи спрыгнула вниз. Но еще более неприятно они были удивлены, когда сами собрались спуститься вниз по лестнице. Сначала они страшно рассердились и закричали, чтобы Пеппи, которая, стоя внизу, смотрела на них, приставила к крыше лестницу, иначе они ей покажут, где раки зимуют. — Почему вы такие сердитые! — упрекнула полицейских Пеппи. — Мы ведь только играем в пятнашки, значит, мы друзья! |
|
| Полицейские немного подумали, а под конец один из них смущенно сказал: — Эй, послушай, не будешь ли ты так добра приставить к крыше лестницу, чтобы мы могли спуститься вниз? — Ясное дело, буду, — ответила Пеппи и мгновенно приставила лестницу к крыше. — А теперь мы можем выпить по чашечке кофе и приятно провести время вместе? Но до чего же, право, коварны эти полицейские! Лишь только они спустились на землю, как тут же кинулись на Пеппи с криком: — Сейчас ты у нас получишь, противная девчонка! Но тут Пеппи сказала: — Нет у меня больше времени с вами играть. Хотя, признаюсь, это было весело. | |
|
| И, крепко схватив за пояса обоих полицейских, понесла их по садовой дорожке и вынесла через калитку на дорогу. Там она посадила их на землю, и прошло довольно много времени, прежде чем они пришли в себя и смогли пошевелиться. — Подождите минутку! — закричала Пеппи и помчалась на кухню. Выйдя из сада с несколькими пряниками в форме сердечек в руках, она дружелюбно сказала: — Хотите попробовать? Наверное, ничего, что они немножко подгорели. |
| Потом она вернулась к Томми и Аннике, которые так и стояли, вытаращив глаза и не переставая удивляться. А полицейские поспешили обратно в город и доложили там всем тетям и дядям, что Пеппи, по всей вероятности, не совсем подходящий экземпляр для детского дома. Они ни словом не обмолвились о том, что побывали у нее на крыше. А тетям и дядям показалось, что, пожалуй, лучше всего оставить Пеппи в покое, пусть живет на Вилле Вверхтормашками. Ну а уж если ей захочется пойти в школу, то пусть сама и улаживает это дело. |
Художник И. Рублев |
| Пеппи с Томми и Анникой отлично провели послеобеденное время. Они продолжили прерванный пир. Они пили кофе, и Пеппи одна съела четырнадцать пряников, а потом сказала: — По мне, эти полицейские вовсе не экстракласс! Нет уж! Слишком много они болтали о детском доме, и о помножении, и о Лиссабоне. | |
| После этих слов она на руках вынесла из дома лошадь, и дети, все трое, стали ездить на ней верхом. Анника сначала боялась и не хотела, но, увидев, как веселятся Пеппи и Томми, позволила Пеппи и себя посадить на спину лошади. И лошадь бегала трусцой вокруг дома, по всему саду, и Томми пел: «Вот шведы шагают и трубы гремят!..» Когда вечером Томми с Анникой залезли в свои кроватки, Томми сказал: — Анника, верно, здорово, что Пеппи поселилась рядом с нами? — Ясное дело, здорово, — ответила Анника. — Я даже не могу вспомнить, во что мы играли до того, как она переехала сюда. А ты помнишь? — Помнится, мы играли в крокет и всякие другие игры в этом же роде, — сказала она. — Но мне кажется, что с Пеппи куда веселее. Да еще с лошадьми и мартышками!
| |
