Давным-давно — не то этой зимой, не то следующей — жила-была одна школа. Средненькая школа, образовательная. И жили в этой школе дети — мальчики и девочки. Девочки ходили в платьицах, юбочках и брючках. А мальчики — только в брюках. Так что отличить их друг от друга можно было. А похожи они были в одном — больше всего на свете любили они видики, компики и трансиков. И так они ими увлеклись, что никакого сладу с ними не стало.
Поймает, к примеру, директор хулигана в коридоре и скажет ему строго, но ласково:
— Нехорошо ведешь себя, Василий! — и отпустит.
А вслед ему из-за угла:
— У-у-у… Дисептикон проклятый!
Или скажет уборщица тетя Надя:
— Ребятушки, что ж вы без сменной обуви-то? Экую слякоть понатащили! А ей в ответ:
— Акуна матата! («Акуна-матата» значит – «не беспокойся» или «все ништяк» (из мультфльма «Король Лев»)) — и шлеп-шлеп-шлеп! в грязных сапогах на второй этаж, где первоклашки.
Взмолились тогда учителя с педагогами и завхозы с поварами.
— Чего же вам, деткам, еще надо? Чего же вы еще хотите?
— А не надо нам ничего! — ответили детки. — А хотим мы стать трасформерами, Королями-Львами и черепашками-ниндзя. Причем все сразу и прямо сейчас!
Созвал тогда Директор школы Самый Большой Педсовет. И стали они думать. Час думают, два думают, а в половине третьего вышел Директор в коридор, снял со стены расписание уроков и повесил вместо него большой белый лист, на котором лишь два слова написано:
ВСЕ (точка) МОЖНО (восклицательный знак).
И только приколол он последнюю четвертую кнопку, как:
— Бзянг! Трах! Бум! Будух! Шряп! — сверкнула молния, грохнул гром, потемнело во всем мире и раскололось вдоль и поперек. А когда просветлело, то увидели дети, что нет больше ни школы, ни учителей, ни их самих. А раскинулась вокруг трансформерская вселенная, и стоят они — горстка автоботов — на разрушенном Кибертроне, а со всех сторон летят на них дисептиконы, палят во все стороны из лазеров, мазеров и пазеров и кричат страшными механическими голосами:
— Энергону давайте! Не то всех вас тут растрансформируем!
И Мегатронов среди них штук двадцать, не меньше.
Испугались автоботы — бывшие дети, нынешние трансформеры — бросились врассыпную. Да только всех их дисептиконы половили и давай энергон выкачивать.
Заплакали детки, запричитали:
— Не хотим мы трансформерами быть! Хотим Королями-Львами! И чтоб «акуны-мататы» побольше.
И опять все поменялось. Вселенная в пустыню обратилась, детишки львятами стали, а «акуны-мататы» что-то не видать. Только суслик с кабаном на пригорочке животами кверху лежат и щепочками в зубах ковыряют.
— Эй, вы! — говорят им королята-львята.
— Чего? — отвечают те.
— А «акуна-матата»-то где?
— А мы ее съели, — отвечают кабан с сусликом.
— Как это — съели? А нам?
— А вам ее все равно не хватило бы, — икнул кабан, червяка из-под себя вытянул и в рот отправил. — Это только в мультике ее навалом. А если по-настоящему, так и нам не каждый день перепадает.
Пригорюнились детки, поглядели друг на дружку уже совсем неуверенно и сказали:
— Ну, может, тогда хоть черепашками станем?
И стали. Но ненадолго. Потому что и так понятно, где они оказались. И хотя пиццы было и в самом деле навалом, но была она вся какая-то покусанная и пахла плохо. Да и намокала быстро и тут же тонула. Так что превратились они обратно в девочек и мальчиков и пошли все вместе к Директору прощения просить. Вот так:
— Извините нас, пожалуйста. Мы больше не будем.
А морали в этой сказке нет, и не было. Потому как не сказка это, а самая что ни на есть жизнь, которая и вовсе не сахар. Особенно, когда в кармане пусто и зубы болят.
Да, кстати!
Вовка, Мишка, Гошка и Сережка из 5-го «Д» все-таки остались черепашками-ниндзя. И ничуть о том не жалели. Не знаю, чем им там, в канализации, понравилось, но, говорят, что жили они долго и счастливо. И умерли в один день. Все четверо.
Вот так-то…