Чик

Г Л А В А  1
Р О Ж Д Е Н И Е

    Лучик солнца, с трудом пробившись сквозь белые пушистые облака, тихо проскользнул в щелку сарая и огляделся.
Все еще спали. Лишь в дальнем углу сарая слышалось тихое поскуливание, словно кто-то плакал.
Лучик знал, что там жили его старые друзья: пес по имени Пират и его жена Герда.
На днях у них произошло счастливое событие: родилось пять прелестных щенков. Вчера вечером, когда Лучик прощался с друзьями, все было хорошо, и все были счастливы. Что же могло случиться?
— Друзья мои, доброе утро! О чем вы так горько плачете? Что случилось?
Герда была так безутешна, что даже не смогла ничего ответить. Она лишь заплакала еще сильнее и закрыла глаза лапками. Пират тяжело вздохнул:
— Ах, друг  мой, вчера вечером приходил сюда хозяин со слугой и, посмотрев на щенков, приказал младшенького нашего сына по утру в реке утопить: «Не перспективный» — говорит.
— Не плач, Герда, — попытался успокоить Лучик, — Что-нибудь придумаем…
Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент дверь сарая со скрипом отворилась, и все увидели слугу Прохора.
Прохор быстрым шагом подошел к Пирату и Герде, ловко схватил малыша и бросил его в мешок. Щенок жалобно заскулил. Герда в эту минуту была готова броситься на защиту сына, но в воздухе просвистела плетка и больно ударила по бокам.
Герда упала, закрыв собой испуганных сыновей.
Лучик понял, что нужно как-то помочь друзьям. Для начала он решил посмотреть, что будет делать Прохор.
    Слуга быстро шагал по дороге, ведущей к реке. Дорога шла через лес. В этом лесу жила мудрая сова.
Именно с ней и решил посоветоваться Лучик.
Сова еще не успела лечь спать, к тому же она была сыта и довольна. Выслушав рассказ Лучика, она покачала головой и сказала:
— Я знаю кто нам может помочь. Здесь, в лесной глуши живет старец, который понимает язык зверей и птиц. Летим к нему.
Прохор прошел еще только половину пути к реке, а Сова и Лучик уже были у старца.
— Ну, что же, надо спасти малыша, — ответил старец и, перекинув через плечо дорожную сумку и взяв в руки посох, решительно вышел из избушки.
    Он прошел к реке затаенной, одному ему известной тропой. Дорога эта была в три раза короче той, по которой обычно ходили люди. Поэтому, когда Прохор подходил к реке, старик уже сидя дожидался его там.
— Утро доброе, Прохор! Никак в лес по грибы ходил?
— А тебе на что знать? Иди своей дорогой, пока плетью не огрел.
— Не сердись, Прохор, дело у меня к тебе. Продай мне щеночка, того, что топить несешь.
Поглядел на старца слуга испуганно, подумал: «Слышал я, что старец этот дивный больно, просто так ничего не делает. По молитвам его все исполняется»
— А на что тебе, старик, щенок этот?
— Ты продай сначала, потом скажу.
— Ладно.
Прохор развязал мешок и достал из него маленький, скулящий черный камочек с бусинками глазками.
Старец бережно принял его из рук слуги и спрятал на груди.
— Вот, держи за него золотой.
— Благодарствуем за щедрость, но ты так и не сказал: зачем он тебе.
Старик немного помолчал, что-то обдумывая, а затем сказал:
— Через год этот щенок спасет тебе жизнь и, вообще, он будет легендарной личностью.
Прохор пожал удивленно плечами, покрутил у виска и
отправился обратной дорогой.
Сова, попрощавшись со старцем и Лучик, со спокойным сердцем улетела домой.
Однако старец был встревожен: «Щенок очень мал и слаб, ему нужна мать, иначе он погибнет».
    И вдруг до слуха старца донесся детский плач.
— Кто здесь плачет? — спросил старик довольно громко.
Плач прекратился, послышался треск сучьев и из кустов вышел мальчик лет десяти.
Босоногий, в длинной холщовой рубахе, перевязанной тонкой бечевкой, и в штанах со множеством заплаток. Грязной рукой он размазывал непрерывно стекающие горькие слезы, отчего был похож на маленького трубочиста.
— Алексей, мой юный подвижник, что случилось?
Мальчик опустил голову еще ниже, тяжело вздохнул и сказал:
— Батюшка, вчера наша кошка родила трех котят. Мертвых. А сегодня она ходит по дому, зовет их и плачет. А я ничем не могу ей помочь.
Старец улыбнулся и, ласково потрепав мальчика за вихры, сказал:
— Зато я могу помочь.
— Вы? Как?
— Посмотри, кто у меня есть…
— Ах, батюшка, какой он хорошенький! Сразу видно, что он благородных кровей.  Такие собаки живут только в богатых домах.
— Правильно. Ты будешь  в деревне первым мальчиком у которого есть такая собака. А твоя Пуся станет его приемной матерью. Возьми его.
Алеша, дрожащими от радости руками взял малыша и прижал к груди.
Менее, чем через полчаса друзья входили в маленький, чистенький домик, где жили Алеша с бабушкой и маленькой сестренкой Лушей.
    Возле большой печки, на мягкой соломенной подстилке, уставшая от горя и слез, лежала большая белая кошка.
Алеша осторожно опустился на колени и положил рядом с ней щеночка. Малыш, почувствовав тепло и запах
живительной влаги, быстро отыскал ее и затих, наслаждаясь.
Пуся, до этого момента не открывавшая глаз, и не обращающая ни на что внимание, встрепенулась, подняла голову и, с нежностью и радостью, посмотрела на малыша.
Не важно, что он так не похож на ее детей, но такой же маленький и беспомощный,
 и так нежно сосет ее.
Кошка громко замурлыкала и принялась своим маленьким язычком вылизывать непослушную шкурку.
— Алеша, Пуся благодарит тебя за щенка и говорит, что воспитает его как собственного сына. Она назвала его Чиком, надеясь, что у него будет добрый и веселый характер.
Благословив Алешу старец ушел, а Лучик поспешил к друзьям рассказать о счастливой судьбе их сына.
 

Г Л А В А  2
П Е Р В Ы Е    У Р О К И

    Шло время. Быстрой белокрылой стаей пролетали дни. Каждое утро Чик просыпался от того, что мама вылизывала своим шершавым язычком его мордочку. При этом она тихонько мурлыкала и приговаривала: «Вставай, сынок , скоро солнце проснется!»
Чик нехотя  открывал глаза и ласково смотрел на маму.
-Вставай, малыш! Нам надо обойти сад и посмотреть,  не залезла ли к нам рыжая воровка.
-Мама, а воровать нельзя? Это плохо?
-Да, сынок.  Господь запрещает нам брать то, что нам не принадлежит. Мы должны жить тем, что имеем.
-А кто такой Господь?
-Об этом я расскажу тебе по дороге. А сейчас вставай и иди за мной, да не шуми, хозяева еще спят.
Тихо и незаметно Пуся и Чик вышли из дома. Некоторое время они шли молча. Тропинка, ведущая в сад, вилась среди высокой густой травы. Если Пусе трава доходила до самого брюшка, то маленький Чик буквально тонул в ней. Холодная роса обжигала ему нос, отчего он смешно чихал и фыркал. Чику хотелось плакать, но слезы огорчили бы маму, поэтому  малыш собирал в свое маленькое сердечко всю смелость и терпеливо шел дальше.
Но вот тропинка кончилась, и они оказались на большой поляне, окруженной яблонями и вишнями.
-Ну, отдохни немного, а я пока отвечу на твой вопрос.
Чик поудобнее сел рядом с мамой и спрятал свой мокрый нос в ее теплой и мягкой шубке.
— Господь — наш Творец, Отец всей земли и неба, и всего живого, что обитает на земле, в море и в небе. Он создал людей по подобию своему, и заповедал нам, животным, служить им, быть защитой и опорой…
Пуся не договорила. Внезапно подувший сильный ветер донес до нее отчетливый запах лисицы.
-Чик, сынок, нам надо спешить, у курятника ходит лисица, надо спасти цыплят.
Чик был так потрясен рассказом матери, что, не задумываясь о последствиях, со всех лап бросился бежать к курятнику. Пуся едва поспевала за ним.
Они были уже рядом, когда из ворот сарая с бьющейся в зубах курочкой, выходила лиса.
Сердце Чика сжалось от сострадания к несчастной птице. Что произошло в следующую минуту не поняли ни лиса, ни Пуся, ни сам Чик.
Перед его глазами сначала вспыхнул огненно-рыжий свет, все закружилось, завертелось, а затем погрузилось в полную темноту.
Через некоторое время Чик почувствовал, что мама ласково лижет его мордочку.
-Мама, где я?
-Слава Богу, Чик, ты пришел в себя! Мальчик мой, я так за тебя испугалась…
-Что случилось?
-Ты не помнишь? Ты вцепился зубами в хвост лисы. Она так заверещала, что выпустила из пасти Клушу.  Лиса начала крутиться, стряхивать тебя, но ты храбро держался. И все-таки ей удалось вырваться. Она стряхнула тебя с хвоста, ударив головой о сруб колодца. Я думала, что ты погиб. Слава Богу, Слава Богу! — мурлыкала мама, нежно целуя Чика.
-Спи, малыш. А я пойду на охоту. Когда ты проснешься, солнышко будет уже высоко.
Пуся еще раз нежно поцеловала сына в лоб и вышла из комнаты.
 

Г Л А В А   3
Д Р У Г

    Это утро было не похоже на все другие. Чик проснулся оттого, что Лучик щекотал ему нос и задорно смеялся. В доме слышалось шарканье бабушки по кухне и мирное потрескивание дров в печи.
— Лучик, а где мама? Почему она не разбудила меня?
— Ах, Чик, ты уже большой мальчик и должен научиться сам вставать до рассвета.
Чик вздохнул, сладко потянулся сразу всеми четырьмя лапами и медленной походкой направился на поиски мамы.
    На скотном дворе пахло душистым сеном и парным молоком. Стойла, где ночевали корова Мила и кобылица Зорька, были пусты.
«Ну, вот, даже они уже встали, а я все проспал» — огорченно подумал Чик и прислушался. Где-то в углу двора слышался незнакомый шорох. Чик осторожно стал пробираться к этому месту. И тут он  увидел  копошащуюся в сене Клушу.
— Доброе утро, Клуша ! Что ты здесь делаешь?
— Доброе утро, мой юный спаситель!  Ты немного испугал меня. С той самой ночи я стала очень пуглива, особенно теперь. Я готовлю себе гнездо.
— А зачем тебе гнездо?
— Чтобы положить в него яички, из которых потом появятся на свет  мои детки.
— А какие они будут?
— Самые красивые на свете : желтенькие и пушистенькие. И пока они не подрастут , я не буду находить себе места от волнения за них.
— Как интересно! Ты мне скажешь, когда это случиться? Я буду оберегать вас и днем и ночью.
— О, Чик, как было бы хорошо, если бы ты был рядом с нами! Я обязательно сообщу тебе и своих малышах.
— Договорились. Скажи, Клуша, ты случайно не видела мою маму? Она ушла сегодня утром и не разбудила меня.
— Знаю. Я видела ее утром на наших усадах, недалеко от старой черемухи.
— Спасибо, Клуша, я побегу.
— Иди с Богом!
    Чик вышел со двора и огляделся. Деревня еще только-только начинала просыпаться.   Воздух был чистый и прозрачный, пахнущий медом и свежей травой. Вся земля была убрана пушистым ковром из цветов  и зеленой травы. Капельки росы, еще не успевшие высохнуть под лучами утреннего солнца, переливались волшебной радугой и были похожи на маленькие  бриллиантики.
    Чик еще немного постоял, любуясь красотой утра, и пошел туда , где Клуша видела его маму. Пройдя знакомой  тропинкой, он поднялся на пригорок и остановился…
Недалеко от  него, на небольшой горке сидела мама. Лучи восходящего солнца освещали ее так, словно вся она светилась изнутри. Голова  была слегка приподнята. До Чика долетело едва уловимое мурлыкание мамы. Завороженный этой картиной Чик стоял, боясь даже пошевелиться. Но  тут  мама обернулась.
— Чик, мальчик мой, ты уже проснулся?
Но Чик не ответил ей, продолжая стоять в блаженном состоянии.
Пуся, заметив это, лишь тихонько подошла к сыну, и нежно его поцеловала.
— Мама, что это было? Мне было так хорошо, а ты была необыкновенно красива. Что ты здесь делала?
— Я прихожу сюда каждое утро. Это место называется Поклонной горкой. Сюда сходятся все звери, которые живут в нашей деревни. Каждый приходит в свое время.
Кто-то любит приходить вечером, кто-то днем, а я очень люблю  восход солнца.  Здесь я молюсь, славя нашего Творца и благодаря Его за то, что сохранил мне жизнь этой ночью. Молюсь о тебе, мой маленький сын, чтобы рос ты здоровым и добрым.
— А я могу молиться вместе с тобой? Ты научишь меня этому?
— Конечно, я научу тебя всему, но всему свое время. А сейчас
пойдем домой. Бабушка уже подоила корову и затворила пироги, значит, нам пришла пора завтракать.
Только теперь, когда мама сказала про завтрак, Чик почувствовал, как в его животике сильно заурчало.  Он уже хотел сказать маме, что с удовольствием пойдет с ней, но тут  прямо у него под носом проскочил маленький серенький зайчик. Чик, сам не зная почему, со всех лап бросился  вдогонку за ним. Увлеченный этой погоней он даже не расслышал то, что кричала ему мама. Наконец, когда Чику удалось ухватить зайчишку за загривок, он заметил бегущую к нему маму.
— Чик, что ты собираешься делать? — голос Пуси звучал взволнованно.
Чик разжал рот и виновато проговорил:
— Не знаю, мама, я просто побежал за ним.
— Не обижай его, Чик, посмотри какой он маленький и беззащитный. Ты  до смерти перепугал его. Ты ведь не хотел его съесть?
— Нет, мама, я хотел поиграть с ним.
— Ладно. Теперь успокой его и пусть бежит к своей маме, она, наверное, уже ищет его, волнуется. Спроси, как его зовут?
Чик  тихонько ткнулся мордочкой в загривок зайчонка:
— Не обижайся. Как тебя зовут?
Зайчонок поднял на него большие косые глазки и дрожащим голосом произнес:
— Меня зовут Зубок. Ты не обидишь меня?
— Нет, конечно. Давай лучше дружить. Меня зовут Чик.
— Очень приятно. Я буду рад иметь такого большого друга.
— Ну, вот и прекрасно, — сказала успокоенная Пуся.
— А теперь попрощайтесь, потому что у нас еще много дел. Вечером вы можете встретиться здесь и поиграть.
— Ты придешь, Зубок? — спросил Чик
— Конечно. — весело ответил зайчонок и быстро быстро поскакал в сторону горохового поля.
Чик смотрел ему вслед, и его сердце переполняло еще не понятное ему сладкое чувство.
    Так было положено начало большой и прекрасной дружбе.

                                    

Г Л А В А  4
И С П Ы Т А Н И Е

    Шло время. Как-то совсем незаметно для всех наступила осень с холодным сильным ветром и неприятным моросящим дождем. Чик загрустил. Ему не хотелось выходить на улицу. По-долгу  лежал он возле печки, наблюдая как хлопочет по дому бабушка. Чик слушал мирное потрескивание дров в печи и думал о своем маленьком друге: «Где он сейчас в такую непогоду? Сидит, наверно, и дрожит».
Неожиданно до ушей Чика долетел слабый стон. Чик приподнялся и навострил уши. Стон повторился. Он доносился из того угла, где была подстилка.
То, что Чик увидел в следующую минуту заставило его сердце сжаться до боли. На подстилке  лежала Пуся. Ее передняя лапа неподвижно покоилась на лежанке. Из раны сильно текла кровь.
— Мама, мамочка, что с тобой?
— Все в порядке, малыш, не волнуйся, я скоро поправлюсь.
— Тебе очень больно, мама?
— Да, очень больно.
— Но что случилось?
— На меня напал волк. Он старый враг этой семьи. Хитрый и наглый. Всегда устраивает какие-нибудь пакости. Но ты не бойся, через три дня я уже смогу ходить.
Но Пуся ошиблась. Утром третьего дня ей стало настолько плохо, что она уже не открывала глаза. Метаясь в сильном жару, повторяла только одно: «Господи, спаси, помоги и сохрани!»
Чик не на минуту не отходил от матери. Надежда на спасение таяла с каждым часом.
    Вечером, измученный тоской и бессонными ночами, Чик забылся тяжелым сном. Неожиданно он проснулся. В комнате было темно. Лишь слабый свет лампады, висевшей в углу перед иконой, освещал ее. Перед иконой на коленях стояла бабушка. Чик прислушался. Бабушка плача молилась
— Матерь Божия, на Тебя вся надежда. Внучата мои, моя любовь и отрада, смертельно больны. Лишь Ты можешь
помочь им.
    Чик, слушая, как молиться бабушка, вдруг поднял глаза на икону и сказал:
— Научи меня, Господи, как помочь моей маме и хозяевам. Помоги мне защитить их. Пусть я еще маленький, но ведь Ты будешь рядом со мной. Когда Ты рядом мне ничего не страшно.
Чик опустил глаза и молча вышел на крыльцо. На перилах сидела Совушка.
-Привет, Чик, где мама?
Взглянув на сову, Чик горько заплакал и рассказал все, что случилось с ними. Совушка, немного помолчала и, взглянув на Чика, серьезно сказала:
— Я знаю, кто может спасти их. Но для этого нужно пройти тяжелый путь и привести сюда доктора, что живет на окраине села. Путь туда долгий и опасный.
— Я смогу, честное слово, смогу!
— Хорошо, Чик, пойдем за мной.
Сова быстро полетела вперед, время от времени оглядываясь на Чика.
Вскоре они были на окраине деревни.
— Вот, смотри. Эта дорога ведет прямо к домику доктора. Иди по ней и не ошибешься. Ты действительно готов спасти свою маму и хозяев?
— Да, Совушка, я должен это сделать.
— Тогда иди, да поможет тебе Бог!
Чик поклонился сове и быстрым шагом направился по дороге.
Сова долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся в густых зарослях леса.
    Чик не знал, сколько времени он уже идет по этой дороге. Его черная красивая шкурка была теперь мокрой от ливня. Репейник мертвой хваткой облепил ее со всех сторон и, впиваясь в кожу, причинял Чику боль. Подушечки лап, пораненные когда Чик перелезал через шиповник, кровоточили и сильно болели. Каждый шаг теперь для Чика был настоящим испытанием. Но он шел, непрестанно повторяя заученную молитву: «Господи, спаси и помоги!»
    Когда силы окончательно покинули его, он упал у пригорка
и закрыл глаза. Задремав Чик вдруг ясно увидел маму: «Чик, мальчик мой, проснись, осталось совсем чуть-чуть!»
Он открыл глаза и приподнялся. За пригорком открывался чудесный вид: на поляне, окруженной фруктовыми деревьями, возвышался настоящий дворец, изукрашенный причудливой деревянной резьбой. В его окнах горел свет.
    Чик, собрав все свои силы и мужество, со всех лап бросился к дому. С трудом поднялся он по крутым ступенькам на крыльцо  и начал лаять. Вскоре дверь отворилась и проеме показался огромный мужчина с копной густых черных волос. В руке он держал свечу. Великан заметил Чика и, взяв его на руки, ласково проговорил: «Малыш, откуда ты взялся? Ты ранен и, по-видимому, прошел долгий путь. Отец Александр, выйди на крыльцо!»
В дверях появился еще один великан и, к огромному удивлению Чика, смог объяснить доктору то, о чем лаял Чик.
— Это Чик, доктор. В их доме случилась беда. Его маму укусил волк, а маленькие хозяева тяжело больны. Им нужна ваша помощь.
— Нельзя терять времени. Я за сумкой, а ты запрягай лошадь.
— Хорошо.
    Через пять минут они уже ехали по дороге в запряженной телеге. Гром бежал быстро и легко. Не прошло и получаса, как они уже были в деревне.
Всю ночь не отходил доктор от детей и Пуси. Отец Александр не переставал молиться. Утро следующего дня выдалось солнечное и особенно теплое. Луша сладко спала, прижимая к себе любимого мишку. Алеша, уже мог сидеть обложенный подушками и пить бульон.
— Батюшка, доктор, спасибо вам за все!
— Не нас  благодари за это, а Господа и Его Пречистую Матерь. А также маленького Чика,  который из любви к вам и своей маме прошел трудный и опасный путь. Если бы не он, то вы все бы погибли. Ты можешь гордиться им.
Но этих похвальных слов Чик уже не слышал. Он крепко спал, спрятав свой нос в мягкой шубке мамы. Пуся поправилась и теперь, обняв лапкой сына, с любовью и нежностью целовала его мордочку.
                            

ГЛАВА  5
Д О Л Г

Ох, как быстро бежит время … Каждый день приносит Чику какие-нибудь новые открытия. Он очень сильно вырос. Стал такой большой, что уже никак не умещался на одном коврике с мамой, так что пришлось ему перебраться на отдельную соломенную подстилку. Шерсть стала длинной и волнистой. Алеша каждое утро расчесывал Чику его шубку, что весьма обрадовало маму Пусю, так как в последнее время ей стало трудно справляться с этой обязанностью.
Однажды ночью, когда все крепко спали, пролетела  над землей стая белокрылых лебедей, взмахнула своими могучими крылами и укрыла ее белым пушистым покрывалом. Утром в доме первым проснулся Чик. Осторожно, чтобы никого не будить вышел он на порог дома, да так и застыл на месте. Всюду, куда смотрели глаза, лежал белый снег. Чик присел и принюхался. От снега шел свежий, слегка сладковатый запах. Чик робко спустился на ступеньку крыльца, поскользнулся и кубарем скатился в глубокий сугроб.
«Ну и ну, что за чудо!?  Такой холодный, и в то же время приятный. Интересно, что скажет об этом мама?» — подумал Чик, с трудом выбираясь из ловушки.
И тут он услышал смех . Чик обернулся и удивился еще больше. Недалеко от него на пригорке скакал Зубок. Он был одет в белую пушистую шубку. Чику стоило большого труда, чтобы различить друга на белом снегу. Его выдавали только черные кончики ушей.
— Доброе утро, Чик. Я рад тебя видеть. С первым тебя снегом!
И не успел еще Чик ответить на его приветствие, как Зубок ловко слепил из снега камок и совсей силы запустил  в него. Снежок попал точно в цель. Чик засмеялся и бросился со всех лап догонять друга.
Так бегая друг за другом они даже не заметили как далеко ушли от дома. Они опомнились лишь тогда, когда сильно устали и остановились отдохнуть. Оглядевшись вокруг поняли, что заблудились. Кругом сплошной непроглядной стеной стоял  густой лес. Зубок  сильно испугался. Никогда в жизни он не уходил еще так далеко от дома.
— Чик, где мы? Я хочу домой к маме. Мне страшно.
Чик тоже был напуган, но ему очень не хотелось показывать это своему маленькому другу. Он попытался ободрить его.
— Не плачь, все будет хорошо. Мы найдем дорогу домой. Вот увидишь, все будет хорошо!
До самых сумерек блуждали друзья в этом снежном лесном лабиринте. Зубок совсем выбился из сил  и приуныл.
Неожиданно друзья услышали хруст ломающихся веток. Они оглянулись и замерли от ужаса. В нескольких метрах от  них с горящими свирепыми глазами стоял волк.
— Хороший ужин у меня сегодня будет,- прохрипел он, оглядывая друзей.
И тут Чик понял, что это об этом волке рассказывала ему мама. Именно он прокусил ей лапу, из чего она до сих пор прихрамывает. И теперь это чудовище хочет поужинать его лучшим другом. Так не бывать же этому.
Сам не понимая что происходит, Чик оскалил зубы и бросился навстречу врагу. Завязалась драка ни на жизнь, а на смерть . Не известно, чем бы все это закончилось, если бы не прогремел в воздухе громкий выстрел. Волк бросился в лес, но убегая крикнул:
— Мы с тобой еще встретимся, щенок.
Чик перевел дыхание и, уже проваливаясь в темноту, заметил бегущего к нему лесника Егора.
Через некоторое время Чик пришел в себя и увидел над собой улыбающегося Егора:
— Молодец, Чик, из тебя выйдет настоящей охотник. А друга твоего лопоухого я с собой прихватил. С ним все в порядке. Завтра утром отведу вас домой, а сейчас отдыхайте. За маму не волнуйся. Я послал ей весточку со своим соколом. Спи, малыш.
Егор потрепал Чика за загривок и ушел по своим делам. Чик закрыл глаза. Его сердце было спокойно и радостно. Это было чувство исполненного долга.
 

Г Л А В А  6  
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ    ПОДАРОК

    Приближалось Рождество Христово. Дом полностью преобразился. В углу стояла огромная пушистая елка, украшенная конфетами, самодельными игрушками и дождиком.
Чик очень гордился этой елкой, так как именно ему была доверена честь выбрать ее.
Последнее время старец был частым гостем Алеши и Луши. Долгими зимними вечерами бабушка и Луша вышивали или пряли пряжу, Алеша мастерил из дерева игрушки, а отец Александр рассказывал им сказки, рождественские истории или читал Библию.
Чик лежал у ног старца и внимательно слушал. Старец рассказывал так красочно и вдохновенно, что Чик невольно мысленно переносился туда, в таинственный мир сказки.
Однажды  батюшка рассказывал им историю о Рождественской елочке, которая за свою кротость и смирение была украшена Ангелом множеством звездочек. Она стала такой красивой, что первой кого увидел проснувшийся Иисус, была елочка.
— Батюшка, а бедные люди тоже получают подарки? – неожиданно спросил Алеша.
— Обязательно. Бедным людям подарки дарят Ангелы. Господь посылает Ангелов в виде людей или животных к ним, чтобы в эту Святую ночь никто не оставался в печали.
Чик, услышав эти слова, вдруг подумал: «Вот бы и мне стать хотя бы не надолго этим Ангелом!?»
    Прошло несколько дней и наступил Рождественский сочельник. В этот день до появления первой звезды корм не давали даже животным.
Вечером, одев свои лучшие наряды, бабушка, дети и Чик отправились в село в церковь Успения Богородицы на праздничную службу.
Пуся в этот раз осталась дома, так как со дня на день ожидала появления на свет маленьких членов семьи. Последнее время Пуся с трудом мгла ходить по комнате и почти весь день лежала. Чик очень переживал за маму и с радостью бросался выполнять ее малейшее желание.
Провожая Чика до дверей, Пуся ласково мурлыкала:
— Будь умником, сынок, никого не обижай.
— Не волнуйся, мама, не обижу. Я привезу тебе что-нибудь вкусненькое.
— Спасибо, Чик.
Она немного помолчала, оглядывая так быстро подросшего сына.
— Благослови, мама!
Чик склонил перед ней свою голову.
— Господь тебя благословит! – сказала Пуся и нежно поцеловала сына в лоб.
В церкви было очень много народа. Все были веселые и нарядно одетые.
Бабушка с детьми прошли в церковь, а Чик остался возле церкви. Он хорошо знал, что собакам входить в церковь не полагается.
Чик огляделся. Полная луна окрашивала снег своим холодным сиянием, отчего он был похож на пушистый ковер, сотканный из серебряных нитей.
Вся Земля в этот миг казалось Чику Невестой, с нетерпением ожидающей своего Небесного Жениха.
Чик зачарованно смотрел на эту живописную картину и не мог отвести взгляда.
    И вдруг, среди веселья, шума и гама, до него дошел скорбный вздох. Чик огляделся и увидел недалеко от церкви бедно одетую, простоволосую женщину. Она дрожала от холода всем телом , протягивая маленькую худенькую ручку.
— Добрые люди, помогите Христа ради. Ради Великого праздника!
Голос ее дрожал, по лицу текли горькие слезы.
Сердце Чика сжалось от боли. А люди проезжали и проходили мимо, не обращая на женщину ни какого внимания. Чик смотрел на женщину и думал: «Как же так? Неужели люди не видят страданий этой несчастной? Почему Господь не поможет ей?»
— Что же ты стоишь, малыш?
Чик оглянулся на голос и не поверил своим глазам… Нет, это не сон!
Прямо перед ним стоял высокий златокудрый юноша в белоснежных блистающих одеждах. Лицо его было несказанно прекрасно, и сам он словно светился изнутри.  
— Кто Вы?- изумленно спросил Чик.
— Я – Ангел Рождества. Я слышал твою просьбу о том, чтобы хоть ненадолго побыть Ангелом и принести людям радость. Так иди же и помоги этой несчастной, чтобы и для нее эта Святая ночь стала счастливой.
— Но что я могу сделать?
— Подумай. У тебя все получится. Не бойся. Я стану невидим, но всегда буду рядом с тобой.
С этими словами Ангел коснулся рукой Чика и исчез.
Тепло и живительная сладость окутали Чика. Еще с минуту Чик стоял глядя туда, где стоял Ангел. Но теперь он уже знал, что ему надо делать.
Он понял, что нужно во что бы то ни стало привлечь внимание людей к этой женщине.
    Через несколько минут возле церкви происходило настоящее цирковое представление. Чик ходил на задних
лапках, переворачивался через голову, танцевал и даже пел под губную гармошку ямщика. Кто-то из мужичков скинул с себя шапку, просил ее на снег, и громовым басом прогрохотал:
— Мужики, скинемся всем миром!? Да за такое представление и шапки не жалко.
Что тут началось…! Женщину уже не плакала. Она смотрела на все происходящее изумленными глазами. А в шапку все сыпались и сыпались монетки: медные, серебряные, золотые.
Проезжающая мимо богатая барыня остановила повозку и вдруг, сняв с себя пуховую шаль, укутала ею несчастную. Та словно опомнилась, стала целовать руки барыне, обливая их слезами радости.
— Не меня благодари, а Господа, что через эту собаку вразумил меня, грешную. А после праздника приходила в мой дом, что на окраине, я возьму тебя горничной.
Зазвонили колокола, призывая людей к заутреней. Женщина подошла к Чику, и, нежно обняв его, поцеловала.
— Мой маленький спаситель, я буду до последних дней молиться за твоих хозяев. Я в неоплатном долгу пред тобою.
Еще раз обняв его, женщина вошла в церковь.
Чик смотрел ей вслед и сердце его готово было выпорхнуть из груди от радости и счастья.
И вновь предстал перед ним Ангел:
— Молодец, малыш! За твое доброе сердце дома ждет тебя Рождественский подарок. Я верю, что ты будешь доволен.
Сказав это, Ангел  стал невидим.
    Домой все вернулись под утро, да не пешком, а  на тройке с бубенцами, укутанные в собольи шубы. Барыня, та что женщину к себя забрала, узнав кто хозяева Чика, приказала своему кучеру доставить их в своих санях прямо до дома.
Но это было еще не все. Дома Чика ждал удивительный подарок. Пуся лежала на подстилке и, счастливо мурлыкая, обнимала своими лапками трех ослепительно белых пушистых котят.
 

 Г Л А В А  7
П А Л Ь М А

Зубок, открыв заспанные косые глазки, лениво вылез из своей норки. Солнце  лишь тоненькой ниточкой коснулось земли. Вокруг было тихо. Даже ветер, укутавшись в нежных листьях березки, тихо посапывал.
«Какой же сегодня день? Никак не могу вспомнить. Этот день должен быть особенным… Но почему?  Пойду спрошу Чика, может он мне поможет».
Зубок, сладко потянувшись и умывшись чистыми капельками росы, бодро запрыгал к деревне.
   Дома у Чика  тоже все еще спали. На крылечке, тихо мурлыча какую-то песенку, сидела беленькая, очаровательная кошечка. Звали ее Клеопатрой, а для близких просто Клепа. Она была настоящей красавицей. Ее нежно-голубые глазки светились такой неподдельной добротой и любовью, что сводили с ума ни одного местного кавалера. В свои шесть месяцев она выглядела восхитительно.
Зубок часто засматривался на нее, когда рядом никого не было и, сладко вздыхая, сокрушенно говорил :  «Ну почему я не родился котом..?».
Однажды Чик случайно заметил как Зубок смотрит на Клепу.
— Ах, друг  мой, думай о ней как о своей сестре и тебе станет  легче. Поверь мне, ее сердце уже отдано другому.
— Кому?
— Спасителю. Она попросила меня охранять ее честь до тех пор, пока старец не возьмет  Клепу с собой в паломничество по святым местам.
После этого разговора Зубок стал относиться к Клеопатре как к сестре.
— Мир дому твоему, Клепа!
— С миром принимаем, Зубок! Что ты так рано сегодня? Не спится?
— Ты знаешь, я никак не могу вспомнить, почему сегодня  день должен быть особенным?
— Как, ты разве забыл?
— О чем?
— Сегодня же у Чика день рождения!
— Ах, ты, елки зеленые, как же я мог забыть? А где Чик? Спит еще?
— Да что ты! Уже час назад как ушел на Поклонную горку. А мама на охоту отправилась, меня в доме за хозяйку оставила.
— Тогда я побегу к Чику. До встречи!
— Беги с Богом!
Зубок застал Чика на Поклонной горке пребывающим в блаженном состоянии.  Некоторое время зайчишка не решался потревожить друга, поэтому тихо сидел в сторонке, наблюдая.
Наконец, Чик заметил Зубка.
— Доброе утро, друг  мой! Рад видеть тебя в здравии и радости!
— С Днем рождения, Чик!
— Ты вспомнил про мой день рождения? Спасибо. Как это здорово!
— С днем рождения тебя, сынок! – услышал сзади себя Чик чистый, ласковый голос мамы.
Чик оглянулся и радостно завилял хвостом.
— Спасибо, матушка! Я так счастлив сегодня, что даже не могу передать это словами. Я всех вас люблю!
— То ли еще будет, сынок! Сегодня ты едешь с бабушкой и Алешей в город. Это тебе подарок от хозяев. Будь осторожен там, не потеряйся.
— А что такое город?
— Это та же деревня, но такая огромная, что заблудиться в ней очень легко. Пойдем, хозяева уже собираются. Тебе нужно поесть и быть готовым.
Город встретил Чика золотыми куполами храмов, колокольным звоном и залитыми солнцем просторными улицами. Вокруг было множество разного народа. Чик во все глаза смотрел на нарядно  одетых дам, пышноусых военных, на скромно одетых священников и монахов.
Чик так был захвачен всей этой новой обстановкой, что совсем забыл  о том, что ему говорила мама. Когда он опомнился ни Алеши, ни бабушки рядом не было.
    И тут, впервые, за свою жизнь, Чик не на шутку испугался.
«Что теперь делать? Где искать хозяев? Где наш дом?»
Когда первый испуг прошел, Чик, собравшись с мыслями, решил немного погулять по улицам города в надежде учуять знакомые запахи.
    Внезапно до Чика дошел пронзительный, душераздирающий крик. Это был не человеческий крик. О помощи  молила собака. Ни на секунду не задумываясь Чик со всех лап бросился  на этот призыв.
То что он увидел в следующую секунду, заставило его сердце дрогнуть .
В самом углу маленького двора стояла собачья конура, к которой на длинную грязную веревку была привязана большая черная собака.
Огромный пьяный детина длинной плетью избивал несчастное создание. Собака всячески пыталась увернуться от плети, но это плохо получалось.
В эту минуту Чик готов был броситься на мучителя. Неизвестно, чем бы все это закончилось, но, видимо устав, мужчина бросил плеть и, покачиваясь, медленно побрел к дому.
Когда он окончательно скрылся из виду, Чик  осторожно подошел к конуре.
Собака неподвижно лежала на боку с закрытыми глазами. Чик молча смотрел на нее  и не мог отвести взгляда. Неведомое доселе чувство рождалось в его отважном сердце. Сам не осознавая своего состояния, он нежно лизнул мордочку собаки, как это проделывал с мамой.
Собака вздрогнула и, открыв глаза, удивленно посмотрела на Чика.
— Кто Вы?
— Меня зовут Чик. Я живу со своими хозяевами в деревне. Вот приехали сюда погулять, отдохнуть. А я потерялся. Услышал ваши крики, прибежал, хотел Вам помочь. А как зовут Вас?
— Пальма.
— Скажите, это ваш хозяин бил Вас?
— Да. Когда он напивается огненной воды, он всегда приходит выместить на мне свою горечь от жизни.
— Почему же ты не убежишь от него?
— А куда мне бежать? У меня никого нет. Я постоянно голодаю, поэтому силы мои быстро тают. Скоро мои муки закончатся.
Чик с болью в сердце посмотрел на Пальму  и взмолился: «Господи, вразуми. Помоги мне спасти ее!»
И Господь услышал его молитву.
Словно озарение, возник в  голове Чика дерзкий план.
— Пальма, послушай меня, бежим со мной, я найду обязательно дорогу в деревню. Я сделаю все, чтобы спасти тебя. Ты больше не будешь жить в этом доме и сидеть на привязи.
— Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой? Это ты пытаешься сказать?
— Да, будь моей женой!
— Я согласна. Только как мы освободимся от веревки?
— Не волнуйся, я что-нибудь придумаю.
Чик огляделся и увидел в другом конце двора мышиную норку, из которой выглядывали  любопытные глазки. Чик осторожно подошел к норке и сказал:
— Мышка, ради Христа, помоги нам. Перегрызи веревку. Даю слово, что мы не обидим тебя.
Из норки вылезла маленькая серая мышка.
— Я помогу вам. Пальма всегда делилась со мной своим скудным обедом  и никогда меня не обижала.
С этими словами она подбежала к веревке и с легкостью ее перегрызла.
Пальма была свободна.
— Спасибо тебе, добрая мышка ,- произнесла растроганно Пальма.
— Беги, подруга, и будь счастлива. Этот пес будет тебе хорошим супругом.
И еще, на противоположной стороне улицы стоит крытая повозка. Через час на ней домой поедет доктор, которого ты, Чик, хорошо знаешь. Спрячьтесь в повозке и не показывайтесь из нее, пока не приедете  в деревню.
Не удивляйся, Чик, здесь уже весь город знает о твоих приключениях и подвигах.
Так они и сделали. Попрощавшись с мышкой, Чик и Пальма осторожно пересекли улицу и, незаметно забравшись в повозку, спрятались в куче тряпья. Пальма, измученная побоями, вскоре сладко заснула. Впервые за все время она спала спокойно. Чик еще долго смотрел на нее, пока сон не сморил его окончательно.
Проснулся он оттого, что повозка под ним дрожала. До него дошел знакомый, близкий его сердцу запах . Он ясно слышал, что в повозке кто-то плачет.
— Успокойся, Алеша, все будет хорошо. Вот увидишь, Чик сумеет найти дорогу домой.
— Доктор, он еще такой маленький, он никогда не уходил так далеко от дома.
Чик слушал голос Алеши, и сердце его прыгало от радости.
«Нашел, я нашел своих хозяев! И рядом со мной такая красавица, моя жена».
— Пальма, проснись, дорогая, мы уже едем!
Пальма молчала. Чик сердцем почувствовал, что что-то случилось. Ждать было нельзя. Он выбрался из укрытия, и что есть силы начал лаять.
Доктор от неожиданности подскочил на месте и остановил лошадь. Алеша со слезами на глазах бросился на встречу Чику. Но тот рвался из его объятий и лаял еще громче.
— Доктор, что с ним?
— Он пытается нам что-то показать. Он чем-то встревожен.
Доктор откинул тряпки и наткнулся на Пальму.
— Здесь еще одна собака, и, похоже, ей нужна медицинская помощь. Давай вынесем ее на траву.
Доктор с Алешей аккуратно вынесли Пальму из повозки и уложили на траву.
Осмотрев Пальму, доктор сделал ей укол, влил в пасть какую-то бардовую жидкость из маленького пузыречка, и, наконец, облегченно вздохнул.
Чик не сводил с него встревоженного взгляда. Доктор жестом подозвал его к себе и, потрепав по голове, ласково сказал:
— Ты молодец, Чик. Во время позвал на помощь. С твоей подругой все будет теперь хорошо. А могла и умереть.
Чик облегченно вздохнул, и успокоенный опустился на колени Алеша.
Доктор посмотрел на Алешу и сказал:
— Что теперь будешь делать? Пес твой , похоже, женился. Один он теперь жить не сможет.
— Разве это вопрос доктор. У меня теперь будет две замечательные собаки. Если только ее не отберут у меня.
— Не думаю. Собака в таком изможденном состоянии, что если бы не Чик, она бы умерла сегодня ночью. Я сделал ей укол, но нужно время, чтобы она пришла в себя. Так что я предлагаю запалить костер, приготовить ужин и немного отдохнуть.
Было уже далеко заполночь, когда повозка доктора, наконец, остановилась возле знакомого домика. Бабушка, Пуся и Клепа с нетерпением их поджидали.
Пальма, весьма оклемавшаяся за время поездки, уже своими лапами смогла спуститься с повозки.
— Бабушка, Чик спас от смерти еще одно жизнь, и я думаю, что ты сможешь разрешить ей жить вместе с нами.
Бабушка посмотрела на Пальму и, прослезившись, нежно обняла ее:
— Бедная моя, живи с нами, мы тебя не дадим больше в обиду.
Пальма смутилась немного от таких слов, и на ее сердце стало тепло и радостно.
Чик подошел к Пусе и смущаясь, сказал:
— Мама, это Пальма. Благослови нас жить вместе.
Пуся, ласково посмотрев на Пальму, сказала:
— Бог вас, дети, благословит. Добро пожаловать в нашу семью, Пальма.
— Спасибо, Вам, за доброе слово, и за то, что воспитали такого сына.
Все были счастливы.  Зубок оказался прав: день рождения Чика поистине был необыкновенным.