Мальчик заблудился. Он понял это, отчаянно оглядываясь вокруг, ясно осознавая, что рядом нет мамы, он один в этом огромном городе, с бегущими куда-то людьми, грязными лужами, в которых отражалось небо, отчего небо казалось совсем не голубым, а серым и пугающим, с облаками-чудовищами и совсем тусклым неулыбчивым солнцем. Мальчик был мал, он только начинал разговаривать, четко произнося всего несколько слов, тех, которые часто были нужны ему для общения с мамой и папой. Поэтому он испугался, громче сердца своего. Страшно бывало ему и раньше, то от строгих папиных глаз, то от замахнувшегося на него друга, то просто от темноты перед сном. Но так страшно, как сейчас ему не было никогда.
Можно было закричать, заплакать, кто-то бы обратил на него внимания, но мальчик еще больше, чем своего городского одиночества боялся чужих людей, про которых мама не раз рассказывала страшные вещи и запрещала общаться с незнакомыми дядями и тетями. Он посмотрел вокруг, и неожиданно для себя решил, что просто посидит на скамейке в саду, пока мама, а она обязательно его уже ищет, наконец, найдет его.
Мальчик выбрал скамейку, казавшуюся наиболее яркой в весеннем саду, потому, что хмурое солнце, обойдя своим вниманием просыпавшиеся после зимы большие деревья и низкие кусты, загрустившие без детей качели, бурые от грязного снега умирающие сугробы, собрав в кулак все тепло, которого было еще так мало после длинной зимы, согрело зеленую скамейку под старым кленом. Скамейка была светла, казалась теплой и улыбающейся розовой улыбкой, и мальчику вдруг почудилось, что именно на этой скамейке лежит, свернувшись, большой солнечный заяц.
Мальчик сел на скамейку и, поглаживая солнечного зайца, чувствуя теплоту зелени деревянной доски, и стал терпеливо ждать.
— Ничего не бойся. – Вдруг услышал мальчик уверенный и спокойный голос. Он оглянулся и увидел рядом с собой светловолосого мальчишку, очень похожего на него, одетого в необыкновенной белизны одежды. Они были такие белые, что мальчику показалось, что пошел снег.
— Ты кто? – спросил мальчик, удивляясь сам себе, так как еще минуту назад, он почти не умел говорить.
— Не удивляйся, — сказал новый знакомый, — ты сейчас говоришь не словами, а сердцем, я тебя хорошо слышу и понимаю, слышит мое сердце. Я – твой Ангел-хранитель и я с тобой давно, с самого твоего рождения. Храню тебя от нечаянных приключений. Всегда.
— Значит, правда! – обрадовался мальчик, — Правда, что ангелы существуют! Здорово! А как зовут тебя?
— Меня никак не зовут. Имя, чтобы звать, обращаться, а меня звать не нужно, я и так всегда с тобой. Если хочешь поговорить со мной, говори просто: «Мой ангел-хранитель».
— Мама говорила мне, что есть Бог, да я и сам так думаю, просто очень мало про него знаю и не понимаю многого. Ты видел Бога? Какой он?
— Послушай, малыш. Ты видишь мир вокруг тебя? Видишь эту наступающую весну, медленно тающий снег, ручейки-змейки, падающую голубизну неба, так, что иногда кружится голова, этот большой старый клен, который пережил много зим и весен, солнце, что становится теплее и ласковее день ото дня? Чувствуешь тепло зеленой скамейки, ветерок, целующий тебя в макушку, соленый вкус твоих слез? Знаешь, что скоро придет лето, потом наступит осень, ты вырастешь, у тебя родятся свои дети, потом внуки? Все это – жизнь, мир, в котором мы живем, сущее. Все это создано Богом, во всем этом мы видим его, его любовь к нам и всему живому на земле, ко всем подробностям человеческим.
— Так значит, Бог создал все-все-все? И меня тоже?
— Самое лучшее творенье Бога, венец его творенья – это человек, то есть и ты тоже, малыш.
— А мама говорила, что бывают на свете плохие люди. Неужели они тоже Божьи творения?
— Даже самый плохой человек — дитя Бога, сын его. Бывают непослушные дети, ты сам изредка капризничаешь и не слушаешь маму. Непослушных детей Бог тоже любит, очень ждет, чтобы они исправились. Но радость от непослушания коротка, а вечная жизнь с Богом бесконечна. Поэтому непослушные дети Бога после смерти будут страдать.
— А что такое смерть? – спросил мальчик ангела.
— Смерть – это бессмертие. Бог сделал человека из праха, вдохнув в него силой своей и любовью дух. Когда человеческое тело умирает, оно снова обращается в прах, а дух возвращается к своему отцу – Богу. Когда разрушится твой дом, твоя жизнь на этой земле, то жить ты будешь в доме Бога. А жить будешь так, как заслужил это своими земными делами и поступками.
— Пока тебя ищет мама, я расскажу тебе несколько сказок про Бога, чтобы ты почувствовал за спиной еще не появившиеся крылья — предложил Ангел.
I
Я, Господь Бог твой — да не будет у тебя других Богов, кроме Меня
Жил на свете веселый Моряк. Он давно и долго плавал, моряки говорят «ходил», на большом и сильном корабле. Много разных морей, стран, людей в этих странах видел Моряк. Страны были разные – жаркие и холодные, добрые и злые, маленькие и большие, грустные и радостные. И люди в этих странах жили по-разному, были у них разные одежды, дома, цвет кожи, обычаи, традиции и верования.
Однажды Моряк прибыл в страну, жители которой, собираясь вместе, кружились в разноцветных нарядах вокруг большого каменного столба, на котором было вырезано чье-то лицо. Они поднимали руки к небу, пели песни на непонятном языке и падали на колени. Моряк был хороший парень, он никогда не обижал людей и всегда радовался встречам с новыми еще незнакомыми ему народами. Поэтому без подарков в новую страну Моряк никогда не приезжал. Вот и сейчас он приехал с большим мешком сладостей, чтобы подарить новому племени. Обрадовались люди вкусностям Моряка, и в ответ на его дар, вручили ему такой же столб, только маленький, рассказав при этом, что столб этот – Божок племени. Если также молиться ему, как это делают эти люди, то спасется Моряк от всяких бед и несчастий путешественника. Взял Моряк маленького подаренного Божка и отправился дальше на своем могучем корабле.
Жители другой страны рассказали ему, что морякам, путешествующим по суровым морям и океанам нужно молиться Морскому Богу. Тогда защитит этот Морской Бог Моряка от морских напастей.
Народ третьей страны объяснял Моряку, что в их стране нет, и не может быть никакого Бога, потому, что делают они все сами, чего и ему советуют. Главное, говорили они, чтобы корабль у тебя был крепкий, да руки сильные – не пропадешь.
Но наступил день, когда небо обрушилось в море, ветер перестал быть ветром и превратился в ураган. Волны, как большие языки, пытались слизнуть корабль Моряка, и, казалось, что океан вот-вот проглотит путешественника вместе с кораблем. Страх охватил Моряка огромными черными крыльями, таким сильным был страх, что нечем дышать было человеку, а сердце его превратилось в ледяной кусок.
Вспомнил Моряк жителей третьей страны, их слова о могуществе человеческом, и решил, что справится с буйством разъяренного океана сам. Но не смогли слабые руки человека удержать паруса, раздуваемые ветром. Сорвались паруса и улетели в море.
Тогда подумал Моряк о жителях второй страны и про Морского Бога, которому поклонялись эти жители. Стал он истово молиться ему, прося его о защите и помощи в своем бедствии. Но остался плач Моряка без ответа, только и слышал он раскаты грома, рев волн, да видел яркие вспышки молний. Мачта корабля сломалась, и слизали ее языки волн.
Схватил тогда Моряк маленького каменного Божка, упал на колени и начал молить его о спасении своем. Но равнодушно смотрел на него каменный Божок, пока следующая волна не смыла за борт самого Моряка.
Божок пошел на дно, а Моряк, вдруг понял, нет других богов кроме Единого Бога, и все, что происходит с нами, все, что вокруг нас, все от Бога Единого — волны, разевающие свои кричащие рты, неспокойное соленое море, гремящие тучи, камни, его корабль, он сам, погибающий в морской пучине, и все-все-все. И тогда ушел из сердца Моряка страшный холод, огромная любовь к Богу растопила ледышку-сердце. Из последних сил Моряк обратился к Богу с Мольбой и Верой во спасение свое. Молитва его была так искренна, а Вера сильна, что в тот же миг шторм прекратился, на небе появились добрые глаза звезд, вода стала теплой, а сердце Моряка спокойным и счастливым. Потому что более всего рад он был не своему спасению, а тому, что душа его теперь знала – нет Бога кроме Единого Истинного. И Вера в Бога поселила в его сердце Надежду и Любовь.
— Значит, Моряк спасся, потому что поверил? – спросил мальчик.
— Бог любил Моряка и раньше. Просто Бог хотел спасти его душу, которая без Веры погибла бы навсегда, – улыбнулся Ангел.
— А если небо стало синее, значит, у Бога настроение стало хорошим, Ангел-хранитель? – задал еще один вопрос мальчик.
— Какое бы ни было небо, хмурое или радостно-синее, какой бы ни был день, что бы этот день не приносил, радости светлые или горести туманные, Бог любит нас всегда. Он знает, что мы его любим и помним и в радости и печали.
Хочешь услышать еще одну сказку?
II
Не делай себе кумира и ни какого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу и что в водах ниже земли; не поклоняйся и не служи им.
Было у отца три сына – Старший, Средний и Младший. И хотя отец и мать были у них одинаковые, как это часто бывает, сыновья были совершенно не похожи друг на друга.
Старший был высок и красив, умен и удачлив. Многого в жизни он добился и превыше всего ценил себя. Любил он себя сильно. Что тут делать? Думал он, что главное в жизни деньги, здоровье, сила. Никто не мог его переспорить. Очень упрям был Старший сын.
Средний ростом не удался, да и умом не вышел. Но везло ему в жизни, удача всегда была рядом с ним, как будто носил он ее с собой в котомке заплечной. И считал Средний, что все дело в том, что есть у него волшебная картинка. На картинке той дед старый нарисован, суровый дед, неулыбчивый, глаза у него прищурены, борода длинная, одежда богатая. Как нужно что-то среднему, давай он картинку целовать, слова разные шептать, поклоны бить. Получалось у него часто, вот и думал он, что дед этот на свете самый главный, да важный. Вот и любил он этого деда всей душой.
Младший сын вовсе красив не был, характером тихим спокойным. Не все в жизни удавалось ему, а если не удавалось, то ждал он дня светлого, да прозрачного, шел в чистое поле и просил ветер переменчивый и солнце горячее о желании своем, жаловался им на судьбу, просил судьбы лучшей.
Наступили трудные времена. Хлеб не уродился, война началась. Что сыновьям делать? Старший на себя надеется, Средний с картинкой сидит, Младший в поле чистом солнцу, да ветру молится.
На силу всегда другая сила найдется. Враги Старшего в плен взяли, веревками повязали, в темницу бросили.
Не помогла картинка Среднему. Дети голодные сидят, слезы льют, хлеба просят.
Скрылось солнце, ветер переменился, холодным стал, ливень на землю обрушился, стеной стоит. Простудился Младший, лежит горячий, плохо ему, болят у Младшего все косточки.
Отец братьев не плакал, не роптал, а все твердил: «На все воля Божья». Верил старший семьи в одного только Бога Единого, любил его, молился ему, не прося ничегошеньки, благодарил за день каждый прожитый. Верил мужчина, не оставит Бог сыновей его в беде.
Услышал Бог молитвы отца, вернул ему сыновей глупых.
— Сынки вы мои неразумные, — сказал отец. – Нет сил никаких кроме Бога Единого, все вокруг создано им. Вы – сыновья его. Солнце, ветер, трава, дорога и звезды – творения его, все, что видим и чувствуем мы, все это – Бог. Любить и молиться, почитать и благодарить, ждать и верить, надеяться и служить – одному ему надо. Можно поклониться и цветам звездным, и траве изумрудной, и столбу каменному, потому, что все это он один создал, ему все это подвластно, все это напоминает нам о Боге Едином. Сияние звезд, крепость камня, тепло печи, стук сердца – Бог Единый Истинный, любящий Вас.
— Значит, учил отец сыновей, чтобы не верили они в силу чью-то кроме Бога? – задумался Мальчик.
— А нет никакой другой силы ни человеческой, ни вещественной, ни природной, – отвечал Ангел. – Понять это нужно, малыш. Понять и поверить.
— А как можно добожиться до Бога? Надо громко кричать?– спросил Мальчик.
— Бог всегда тебя слышит, не старайся громче крикнуть, можно просто обратиться к нему в мыслях, помни о нем всегда, – сказал Ангел.
— Не устал, дружок? Продолжим нашу беседу?
— Что ты Ангел, — ответил мальчик. – Рассказывай дальше.
III
Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно.
Удачлив и богат был Купец. Много товаров разных было у него в лавке. Тут и шелка разноцветные и кружева ажурные, ленты яркие и кисея воздушная. Торговля у Купца хорошо шла. Решил купец, что помогает ему Бог, а раз помогает, то взял он за обычай, как только войдет покупатель в лавку, так Купец сразу про себя: «Господи, помоги продать!». Казалось ему, вроде действует его придуманная присказка. Богател он день ото дня. А весной решил поехать в соседний город, товар свой на продажу отвезти. Нагрузил полную телегу, сказал про себя «Господи, помоги продать!» и в дальний путь отправился.
Едет Купец дорогой весенней, по сторонам смотрит и жизни радуется. Навстречу ему на лошади вороной Офицер. Красивый, гордый, форма на нем, хоть и дорога дальняя, ни пылиночки, ни сориночки.
Поговорили два путники, да и решили к вечеру вместе отужинать. Костер развели горячий, чайку душистого вскипятили, разговоры начали. Купец все о своей торговле, а Офицер о доблести своей ратной, о боях геройских. Хвастался Офицер, хвастался, возьми, да и скажи: «Богом клянусь, не проигрывал я бой никогда!».
Только сказал это Офицер, как раздался топот конский, и выскочили из лесу разбойники лютые. Недобрые это были люди, обижали они путников. Вот и сейчас. Разграбили они добро Купеческое, у Офицера лошадь отобрали, хорошо не убили никого.
Остались Купец и Офицер в чистом поле без денег, еды и одежды своей, побитые, сидят, горюют. Тут из лесу Старик вышел. Седой, спина прямая, глаза синие-синие. Подошел он к бедолагам, рассказ их послушал, всю жизнь они ему до сего дня рассказали. Покачал головой Старик:
— Грешные вы люди, — говорит. – Один имя Божье не к месту поминает, другой именем этим клянется. Вот и отвернулся от вас Господь, не защитил от напасти. Слишком часто вы по пустякам к нему обращались. С Богом говорить надо наедине, в молитве искренней, в сердечной беседе к нему обращаться, трепет священный имя Бога вызывает у твари каждой на земле нашей грешной, а вы устами своими бездумными оскорбляете Господа. Поделом Вам, пустозвоны.
Развернулся Старик и ушел в лес обратно.
А Купец с Офицером так и остались в одиночестве на дороге, прощения у Бога просить.
— Понял ли ты, мальчик, заповедь эту? Священно имя Бога, нельзя его использовать в разговорах пустых, шутках разных, клятвах недостойных.
— Понятно, Ангел. – отвечал мальчик. – Я буду даже думать про Бога и о имени его прекрасном с любовью и уважением. Вот только не знаю, умею ли я так.
— Конечно, умеешь. Все хорошие люди думают и делают по-хорошему.
IV
Шесть дней работай и делай всякие дела свои, а седьмой есть день отдохновения, который посвяти Господу Богу твоему.
Жил-был один хороший, умный человек. Работа у него была интересная, нравилась ему очень, скажем, работал он автослесарем, машины ремонтировал – грузовые и легковые, сложные и не очень, старые и новые, красные и белые, разные всякие. Друзей у него было много, любил он их всех, поэтому и они его любили, шли к нему, как минутка свободная выдавалась, а выдавалась она, как правило, в дни выходные. Времени поэтому совсем мало было у человека, а планов много. Многое хорошее человек планировал сделать в жизни для других. И сказки хотел написать, и детей-сирот одарить заботой своей и вниманием, и старикам чем-нибудь помочь, и за больных помолиться. Но даже в церковь сходить раз в неделю времени у него не хватало. То времени не хватит, то сил. Так все планы и оставались у него только планами, делами отложенными на «когда-нибудь». Дни пробегали за днями, недели за неделями, а хороший человек так и жил в вечной суете – по будням работа, по выходным друзья.
И вот однажды человек этот заболел. Заболел он так сильно, что работать не мог, с друзьями выходные проводить тоже не мог. Осталось ему только в постели лежать. Лежать и думать.
Душа его была полна какой-то отравы, слепа, безвольна и беспомощна. Зазвенеть бы ей в расцветающей как серый цветок ночи высоким звуком скрипки, так жалобно, пронзительно, расплываясь в жемчужной дали, в который ты где-то он потерялся.
Думал человек честно про жизнь свою и понял, что болезнь эту дал ему Господь Бог, из любви к нему, заботясь о душе его вовсе неплохой, но очень занятой. Занятой так, что места для Бога уже в ней совсем мало оставалось. Вот Господь Бог сделал так, чтобы остановился человек в беге своем ежедневном, вспомнил про Бога и оборотился к нему, поговорил с ним за все пропущенные воскресенья. Остановил для человека Бог бег времени, чтобы дела свои добрые смог сделать наконец этот человек.
И тоска человека достигла пика моей нежности и любви к Богу. Поблагодарил человек Бога за данную ему возможность и за понимание этой возможности. Посвятил человек Богу все дни, проведенные на больничной койке. Пообещал, что как только выздоровеет, займется выполнением планов своих добрых, и более никогда не пропустит ни одного воскресенья для общения с Богом.
Искренен был человек, увидел это Бог, простил человека и выздоровел человек.
— А я с Богом часто разговариваю, — сказал мальчик, — как узнать хватает ему времени поговорить со мной или нет?
— Один день в неделе надо посвящать Богу, мальчик, это – воскресенье, в честь Воскресения Христова. Конечно, ты можешь говорить с Богом когда хочешь, но никогда не забывай про воскресный день, – объяснил Ангел.
— А иногда летней ночью на небе горят яркие-яркие звезды, и тихо-тихо так, что слышно как у бабушки в саду стрекочет кузнечик. Наверное, он зеленый и ему скучно. Листочки на яблоне замерли, как будто слушают тишину и песню кузнечика, а мне хочется плакать. Что это, Ангел? – спросил малыш.
— Это твой разговор с Богом. Это – любовь.
И у Ангела тоже скатилась слеза. Наверное, он вспомнил свои разговоры с Богом.
V
Почитай отца твоего и мать, да будешь благословен на земле и долголетен.
Юноша был молод и горяч, и потому-то как раз, что был молод, считал себя уж очень умным, опытным, все в жизни понимающим. Раздражали его советы необразованных стариков и родительские наставления. «Ничего они в жизни не понимают!», — думал юноша и все делал по-своему. Не знал он еще, что любовь родительская много больше любого знания.
Вот и ушел юноша из дома, захотелось ему пожить без советов и наставлений. Бродил по странам разным, работал, воевал, суета кружила, манила, заставляла все забывать, и ни разу не вспомнил о родителях своих.
И вот однажды ранили юношу враги, сильно ранили, много крови потерял молодой человек. Лежит он под деревом бредит, больно ему и тягостно. И зовет в бреду своем горячечном: «Мама! Мама-а-а!». Потому, как человек в горести и беде, даже, просто оступившись на улице, мать сразу вспоминает. А материнское сердце издали беду с чадом своим чувствует. Послала мать отца к сыну, вздрогнуло ее сердечко от беды сыновьей.
Нашел отец юношу под деревом, да хоть и стар был уже, потащил домой. Тяжело старику пришлось, но знал он, что сам по дороге умрет, но сына не бросит.
Выходили родители сына. А тут новая беда – оклеветали юношу, мол, бросил он своих товарищей на поле брани, сбежал в трусости. Ведут юношу под конвоем солдаты сердитые, злые, вся деревня на молодого человека пальцем показывает, плюют в него, камни бросают. Вдруг васильки луговые к ногам его упали, синие-синие, как небо, на грязной и пыльной дороге этой лежали они струей пролитого солнца, пятном ярким, надежду дающим. Это мать его, веря и не веря клевете, знала, что любит его и любить будет всегда, каким бы не был ее сын, вот и бросила цветы ему под ноги, чтобы знал это юноша и помнил про любовь материнскую. Нет нежнее и непреходящей любви родительской, данной Господом Богом всем детям своим. Любовь эта всегда рядом, как твоя пустая ладонь, как уставший дневной свет, как ликующее сегодня близкой весной солнце, как ночь, прозенная стрелой тоски забытых родителей.
— А что такое нежность? – спросил мальчуган.
— О-о-о! Это – любовь до седьмого неба, если по-детски. – отвечал Ангел, — это любовь со слезами счастья и умиления, любовь, которую дарит нам сам Господь.
— А бывает любви больше или меньше? Меня часто спрашивают, кого больше я люблю маму или папу?
— Нет в любви количества. Либо есть любовь, либо нет, – строго сказал Ангел.
VI
Не убий.
Девушка влюбилась в первый раз. В первый раз ей хотелось все время петь, рассматривать облака, поглаживать белого ленивого кота, глубоко вдыхать осенний воздух, слушать нескончаемый шепот падающей листвы и радоваться, радоваться, радоваться. Она так любила этот мир! Ей нравился даже непогода. Она была счастлива.
Но, к сожалению, наша любовь не всегда ответна. Бывает так, что кто-то любит, а его вовсе и нет. Так и случилось с девушкой. Не любил ее избранник и сказал ей об этом. Плохо так сказал, грубо, резко.
Обрушилась, камнем полетела душа девичья после слов таких. Мир переменился, совсем другим стал – чужим, холодным, не нужным. Она внезапно одна, поселилась в зимней ночи, отдавшись ее черноте, и сама стала такой же, страдая громче сердца своего. Пробираясь со снегом в эту ночь, замерзала девушка, и становилось ей невыносимо грустно.
Одела девушка самое любимое свое платье цвета спелой пшеницы и пошла к реке, решив, что жить ей теперь незачем, пусть река примет ее в свои воды холодные. Пришла красавица на берег, глянула вокруг: река шумная, темная, дна не видать, голова от взгляда на нее кружится. Лишь небу ведомы пределы наших сил.
Смотрит девушка на реку, и вдруг, страшно ей стало, поняла она, что жизни хотела себя лишить, драгоценного достояния Бога. Жизни, которую дал ей Бог, как огромный дар, и которой не вправе она вот так распоряжаться. Помолилась девушка Богу, что вразумил ее Господь, и мир снова стал для нее прекрасен, потому что окрасила его любовь к Богу, непреходящая, вечная, красивая. Растаяло сердце угрюмое девушки от любви этой.
— Но ведь не только себя нельзя убивать, других же тоже?! – мальчик вопросительно посмотрел на Ангела.
— Без сомнения, милый, жизнь каждого из нас – достояние Божие. Только хочу тебя предупредить, что убийства ведь не только явными бывают. – Ангел взял руку мальчика в свою ладонь. – Любой, кто ненавидит человека, смерти ему желает – человекоубийцей называется. Любой, через которого соблазн приходит – тоже человекоубийца. Но ты, солнышко, таким точно не будешь, душа у тебя чистая, умеющая любить.
VII
Не прелюбодействуй.
(не предавай любовь)
Однажды двое людей посмотрели в глаза друг другу, и мир для них стал другим.
Солнце светило только для них двоих, деревья шумели от радости вмести с ними и кланялись только им двоим, трава шептала их имена и стелилась шелковым ковром только им под ноги, птицы играли с ними в прятки и, невидимые для глаза, заливались трелями только для них двоих. Радость и счастье подхватили их на руки и качали, как младенцев.
Двое людей полюбили друг друга. Полюбили так, что решили никогда больше не расставаться и стать мужем и женой перед Богом и людьми, дали обещание жить вместе всю жизнь и делить вместе как радости, так и горести.
Жена вела домашнее хозяйство, муж делал все, чтобы это хозяйство не знало забот и проблем. У них родились дети. Дети любили своих родителей, родители детей и друг друга.
Все всегда бывает «однажды». И вот однажды муж отлучился из дома в соседний город, по делам, видимо, на базар. Шел по городу, оглядывался по сторонам, рассматривал новые места, и вдруг, увидел он красавицу женщину, такую красивую, что дух у него захватило. Забыл муж про жену свою любимую, про то как, единственной и нареченной ее называл, и пошел, не оглядываясь, за красавицей.
Так и стал муж наведоваться в этот город, чтобы с красавицей повстречаться. Но злые языки недобрых людей всегда найдутся. Рассказали они жене его, что есть другая женщина, и что ходит к ней муж.
Солнце померкло для жены, деревья застыли, листочком не шелохнут, трава холодной росой, как слезой, покрылась, воронье закаркало. А сердце бедной любящей женщины не выдержало и остановилось.
Такова цена предательства семьи, освященной и благословленной Господом Богом.
— Я никогда не предам свою семью, своих маму и папу, — сказал ребенок.
— Конечно, — согласился Ангел, — но когда-нибудь у тебя будет своя семья, любимая женщина, твоя жена. Запомни сейчас: жена — одна на всю жизнь. Люби ее и будь ей верен.
— Вырасту, обязательно!!
VIII
Не укради.
Бродяга сидел под старым мостом и умирал от голода. Он попил холодной речной воды, завернулся в старую рогожку и начал думать про свою недолгую жизнь. У него были родители, отец-сапожник и мать-ткачиха, были братья и сестры, была жена и дети. Где теперь все это? Почему он сидит в одиночестве под старым мостом?
Когда он был мальчиком, первый раз он украл яблоки в соседском саду. Яблоки были незрелые, кислые и пахли прелой листвой, но ему казались вкусными потому, что были чужими. На следующий день у него заболела мать. Он очень хотел помочь матери, поэтому и украл на рынке кошелек, желая порадовать мать пряниками. Но на следующий день мать умерла.
Так продолжалось всю жизнь. Человек что-то воровал, и тут же у него из жизни уходило что-то очень важное и дорогое. Так он потерял семью и оказался в этой сырой дыре, в холоде и голоде.
Мимо прошла старуха и протянула бродяге кусок хлеба. Он схватил хлеб, и, вдруг подумав, отломил половину и отдал эту половину птицам. Человек так сделал в первый раз в жизни. Первый раз жизни он поделился своим с кем-то другим. Птицы радостно зачирикали и кинулись на хлебные крошки.
И тут случилось странное и хорошее событие. Шедший мимо капитан корабля позвал бродягу матросом на свой корабль.
Бродяга был рад до неба, его только что спасли от смерти. Он начал молиться и благодарить Бога за свою удачу. И вот во время молитвы понял человек, что каждая сворованная вещь, каждое даже самое мелкое воровство отнимает взамен у нас что-то важное и дорогое. А каждая вещь, отданная другому из милосердия, прибавляет что-то хорошее в нашей жизни.
— Брать чужое плохо, я знаю это с детского сада. А если никто не узнает, что это взял я? — спросил Мальчик.
— Из людей может никто и не узнает, но Бог видит все, от него ничего нельзя скрыть, поэтому воровать бесполезно. Тайного для Бога не существует.
— Значит, еще и надо делиться с другими? Мама всегда говорила мне, что нельзя быть жадиной.
— Умница! – Ангел погладил мальчика по голове.
IX
Не лжесвидетельствуй.
Девчонка все время хвасталась и привирала. Ей самой хотелось быть такой, какой она была в своих рассказах: красивой, смелой, веселой. Сначала она знала, что врет, а со временем сама начала верить в то, что насочиняла.
А однажды в класс, где училась девчонка, пришла новенькая. Новенькая была скромна, послушна и необычайно красива. Ученики сразу полюбили новенькую, приглашали ее играть, мальчишки защищали от чужих, девчонки носили ей яркие ленты, а учителя хвалили, когда она отвечала у доски.
Разозлилась девчонка, она столько сил потратила, чтобы быть самой-самой в классе, а тут эта новенькая вдруг, вот так просто завоевала любовь одноклассников. И решила девчонка снова пойти вопреки истине. Наговорила она про новенькую всяких гадостей, чтобы разлюбили ее ребята.
Но не вышло ничего у лживой девчонки. К новенькой грязные слова никак прилипать не хотели, все любили ее по-прежнему, а вот с девчонкой дружить вовсе перестали, не нравятся никому злые люди.
— Никогда не греши на истину, сынок, — сказал Ангел. – Не лги ни себе, ни другим. Все одно правда наружу выйдет. Бог ее откроет.
— Честное слово, не буду, — пообещал мальчик.
— Человек будет должен дать ответ Богу за каждое слово, которое он скажет. А за «честное» слово вдвойне, — ответил Ангел
Х
Не пожелай ничего чужого.
Мне нужно бы рассказать тебе еще одну сказку, — Ангел задумчиво склонил голову, — но совсем не знаю, какой она будет.
Если помнить эту сказку, тогда легче будет понять все остальные и легче исполнять все остальные заповеди. Потому что наше желание – корень и начало поступка, исток наших плохих деяний.
Жил-был Художник. Разноцветными своими красками он рисовал прекрасные картины, на которых было все, что видел Художник, как он чувствовал. Мир на картинах художника был прекрасен. Солнце светило так, что люди, глядя на картину, начинали улыбаться, радуясь солнечному дню. Море казалось живым, многие прислушивались, стараясь услышать плеск его волн. Люди на картинах были такими добрыми, что казалась вот-вот они протянут руку и скажут «Ты – мой самый лучший друг!».
Художник ходил по белому свету и раздаривал свои картины, неся людям радость и любовь. Он знал, что нет на свете художника, лучше, чем он.
Однажды пришел Художник в далекий город, где еще ни разу не был. Бродил он по незнакомым улицам, смотрел по сторонам и, вдруг, увидел Мастера, который также, как и он, стоял на улице с мольбертом и рисовал картину.
Подошел Художник к Мастеру, посмотрел на его работу. Увидел Художник, что работа Мастера, лучше, чем у него. Картина Мастера была прекрасна. Вроде все в ней было, как у самого Художника, но небо было глубже, солнце живее, люди счастливее, а саму картину хотелось взять в руки, долго-долго на нее смотреть, а потом никогда и никому не отдавать. Понял Художник, что не самый он лучший на свете, что Мастер талантливее его.
Черная зависть поселилась в душе у Художника, захотел он, чтобы Мастер исчез с лица земли, чтобы Мастер ослеп и никогда больше не смог рисовать, чтобы случилось так, что Художник был опять на свете единственным, только его картины были бы нужны людям. И вот в этот момент, когда Художник пожелал в душе Мастеру всяческих несчастий, душа его стала другой, изменилась его душа. Вместо прозрачного свежего источника добра и любви превратилась его душа в черный сгусток ненависти и злобы.
Так с этого дня перестал Художник перестал быть художником, потому, что больше не мог, рисовать свои прекрасные картины, творить своей кистью лучистой диковинные миражи, которые раньше отражали его светлые глаза Чтобы не нарисовал Художник, все получалось некрасивым, отвратительным, таким, что никто не хотел даже взглянуть на картину второй раз. Была на картинах снежная стальная пустота, и только пропахший ветер то ли шепнет, то ли погладит, напомнит о пропавшем таланте.
Забрал Бог у него дар рисования. Талант дается только счастливым людям. А счастливые люди не могут быть злыми, жадными, завистливыми. Они счастливы своей любовью к миру, Богу, сердце их открыто для всех, милосердно и огромно.
— Бог лишил Художника таланта только за его желание плохого другому человеку? – спросил Мальчик.
— Понимаешь, ребенок, когда желаешь ближнему своему, а в этом мире мы все – ближние, плохого, в сердце твоем падает семечко зла и начинает расти, заполоняя собой все хорошее, что было в твоей душе. Как сорняк губит прекрасные цветы, так и зло в твоей душе губит любовь, которая дана тебе Богом. И тогда твои руки и ноги, твое тело, слушая приказы выросшего зла, начинают делать отвратительные вещи.
— Мы должны быть довольны тем, что нам дал Бог и не желать чужого?
— Умница, малыш! И еще благодарить Бога за то, что он нам дал.
Ангел обнял мальчика:
— Долгой была наша беседа, надеюсь, что не зря мы с тобой просидели в этом парке, проболтали, проговорили. Запомни, малыш, эти простые истины, которые так трудно соблюдать, если нет в твоей душе Бога, и, которые так просто выполнить, если в душе твоей Бог, а значит, Любовь.
Мы больше не увидимся с тобой, Ты вырастешь, а я могу разговаривать, только с детьми. Но ты знай, где бы ты ни был, что бы не делал, я всегда с тобой. Буду хранить тебя от зла человеческого, от случайностей нелепых, от тебя самого, глупого. Но и сам ты береги себя и душу свою божественную единственную такую на свете.
Ангел поцеловал Мальчика и исчез. А в ту же минуту Мальчик увидел маму, которая бежала к нему и счастливо улыбалась.