Хитрый гуменщик

 В старину гуменщику и в ночь под Новый год бывало недосуг с гумна отлучаться. 
Сидел гуменщик в один из таких святочных вечеров на гумне у печи, думал о том, о сем. И надумал: » Чем так сидеть, дай-ка я погадаю!».
Сказано — сделано. Собрал он кусочки олова, в сковородку положил — и в печь.
 А Нечистый тут как тут, спрашивает:

— Слышь гуменщик, чего это ты делаешь?

— Что делаю? — откликается гуменщик. — Да вот малость снадобья для глаз хочу приготовить.

— Так они ж у тебя и без того зоркие, зачем тебе снадобье?
Гуменщик в ответ:

— А я не то варю, которым больных лечат. Я варю зелье, от которого здоровые глаза такими зоркими делаются, что комара за несколько верст различают.

— Не мог бы ты и мне этого зелья дать? Мне надобно далеко видеть, — просит чёрт.

— Дам, отчего ж не дать! — говорит гуменщик.   — Отмерь мне полную шапку золота, а я тебе свежего варева прямо в глаз налью. 
 

— Скажи, как тебя звать? Может кто из моих родичей тоже захочет получить диковинного снадобья, так чтобы я знал, к кому направлять.

— Зовут меня сам! — отвечает ему глазной лекарь.

— Сам! Никогда еще такого имени не слыхал.

— Да, имя это редкое! — говорит гуменщик. — Ложись-ка навзничь на лавку, а я тебя привяжу, чтоб капли драгоценного снадобья не пролились, ежели ты случаем дернешься.

— Ладно, — отвечает Нечистый, и гуменщик притягивает его веревкой к лавке так, что тот и шевельнуться не может. Затем берет с огня сковородку, в которой не меньше полштофа жидкого олова, и велит:

— Теперь затаи дух и раскрой глаз пошире!

Черт совсем перестал дышать и так широко распахнул глаз, что он стал величиной с бычий. Гуменщик влил в глаз полную сковороду олова.

— Ой-ой-ой, как тут Нечистый вместе с лавкой взвился! Трах об дверь! Так вместе с дверью наружу и вылетел.
Бежит прочь и дурным голосом орет:

— Помогите! Помогите!

На крик великое множество его родни и прочей нечисти набежало.

— Кто это сделал? Кто сделал? — спрашивают чёрта.
— Сам! Сам сделал! — ревет Нечистый в ответ.
Тут все давай над ним смеяться да потешаться:

— Ну, раз сам это сделал, чего ж тогда орёшь?

А гуменщик до конца дней прожил в богатстве.
Чёрту же ни за какие деньги не нужно было больше глазного снадобья, он перестал наведываться на гумно и тем более беспокоить гуменщика.

   Худ. Пирет Сильберг