Три дня и три ночи из последних сил трудились команды над своими задачами. Работу проделали нешуточную!
Приготовили орудий и зарядов к ним из булыжников, расставили на всех городских стенах. Собрали в городе все масло и залили им стены и пристенки с севера, запада и востока, чтобы кирзунские лестницы скользили, и нападающие вниз падали. Из изгородей да заборов, коих было по городу немало, плотники наделали копьев да кольев, а к тем копьям приладили острые обломки посуды для остроты. Все прутья, какие нашли, изрезали на стрелы лучникам и все жестянки изогнули в наконечники.
И по самой главной задумке соорудили огромную западню против южных ворот и искусно замаскировали.
Вышел к дружине своей Соловец и такие слова сказал:
— Земляки мои, славные жители Опорска! Пришла нам пора главную хитрость военную против кирзунов использовать! Если с нами бог, то знатную победу одержим и немалую часть врагов изведем, а коль не улыбнется нам удача, так погибать всем! Враг не ведает, что у нас оружия прибавилось и думает, на исходе мы, но не так! Давай ребятушки сейчас поднатужимся и треть своих запасов оружейных употребим с пользою! А после признаемся в поражении и впустим супостатов в город, а там либо смерть, либо слава! Целить точно, бить сильно, не тушеваться!
А про себя добавил:
— Авось, приведет колдуна Алешка, да не пропадем.
А на южных стенах идет битва нешуточная, рубятся наши насмерть, да и кирзуны не отстают. Кишат стены Опорские кирзунами как тараканами. Все свои полки бросил на ворота Командующий Баргур. А ничего у подлых не выходит. Русский человек за отечество свое встает скалой неприступной, сил у него вдесятеро прибавляется.
Долго так длилось, солнышко уж на дуге небесной посветило и к вечеру покатилось, а бой не унимается. Ополченцы Опорские воюют грамотно, себя под стрелы не подставляя, врагов разя метко. Помашет дружинник мечом, спрячется за стену, воды попросит напиться и снова биться. Да и нападающие не отстают, словно двужильные.
Тут исполняя команду, стихло войско русское. Вышел на стену Соловец и руками кирзунам машет. Остановились и кирзуны, притихли.
Соловец пот со лба смахнул и кричит врагам:
— Хватит, хватит кровь проливать, дайте мне командира вашего, говорить буду!
Обрадовались кирзуны, опустили луки, зашушукались и вышел пред строем Командующий, увешанный ножами и орденами.
— Чего тебе, надо, русский! – крикнул – или струсил с моим войском биться?
Пригляделся Соловец к командующему, ба! Да это старый приятель, толстый Баргур!
— Эй, Баргур, не признал ты меня, видать? А ведь словом клялись мы друг другу не враждовать!
Присмотрелся Баргур, узнал купца. Но не обрадовался, а только злее сделался. Кричит:
— А что слово, купец? Это звук пустой, а сильный человек как слово дал, так может и обратно взять! Я свои слова обратно беру, невыгодно мне с тобою дружить!
Осерчал Соловец:
— Ах ты, кишка овечья! А у нас не принято словами бросаться, но коли ты такой подлый, то и я свои слова назад беру!
— Тогда биться давай будем заново, до победы, что ж ты бой остановил?
Сжал кулаки Соловец и отвечает:
— Да уж сколько можно? Сколь жизней извели в драке, а конца не видать! Чай, не обрадуются жены кирзунские, когда мужей своих мертвыми увидят. Давай, Баргур миром дело решать!
Захохотал Баргур так, что с ив прибрежных листва посыпалась:
— Ха-ха-ха! А какой такой мир, когда ты в ловушке, как мышка, а я котом с тобой играюсь? У тебя, купец, хоть и богатый город и жители храбрые, а скоро все закончится! И колодцы все повычерпаете и последние крохи по амбарам сметете! Все равно помирать. Пусти лучше меня в город, заплати тем, что попрошу, и тогда не стану я вашего народа трогать! И всех отпущу! Как?
Ах, подлый кирзун! Как заговорил! Не бывать такому, чтоб исконно русскую землю кирзунскими сапогами топтали! Так думал славный Соловец, а соратникам своим подмигнул и сказал так:
— Ты же меня без ножа режешь, Баргур! И войско у тебя больше, и припасы ты получаешь справно, да еще платы просишь! А где я тебе чего возьму? Злата мы отродясь не копили, камней драгоценных самоцветных в палатах у себя не держим, чего тебе надобно от нас?
Услышав такую речь, заулыбался довольный Баргур, ручищи свои жадные потер и кричит Соловцу громко, чтобы все жители Опорска слышали:
— Надо мне сущую малость. Наместника своего в Опорске поставить! Чтобы народ твой на полях для Великой кирзунской империи трудился! И еще Борща в шею гнать, а жену его мне отдать!
Что тут сделалось! Жители Опорские закричали, забушевали. Где это видано, чтобы грязный кирзун свой рот на русских красавиц разевал! Едва в бой не ринулись мужики, но Соловцу удалось сдержать народ. Кричит им неистово. Что, вы, с цепи сорвались! Или не помните задумку нашу, пусть этот толстый мелет, что хочет! Нам сейчас соглашаться да охать, а когда впустим их в западню, тогда поглядим, как он запляшет. Еле удалось мужичков горячих усмирить.
Говорит тогда Соловец Баргуру:
— Твоя взяла! Согласны мы, а Борщ Иванович давно уже не жилец, забирай Ксению!